20.02.2004 За Сергеем Шойгу всегда носятся толпы журналистов. Это неудивительно. Во-первых, вместе с его хлопцами — если возьмут — можно проникнуть куда угодно: хоть в горящую высотку, хоть на дно морское. Во-вторых, сам министр — человек чрезвычайно авторитетный и обаятельный. От вопросов не уходит, отвечает на них всегда предельно искренне и человеческим языком, без чиновничьего новояза. "Бюрократ" у него — чуть ли не ругательное слово.
За что пользуется заслуженной народной любовью. Впрочем, любят Шойгу, конечно, не за внешние данные, а за спасенные жизни. Когда бывает совсем худо, он спускается на своем вертолете в самое пекло и мгновенно, без нудных согласований и утрясок, принимает самые трудные решения.
Человек, который умеет брать на себя ответственность, дорогого стоит.
Вот за это буквально все читатели "МК", позвонившие на "прямую линию", говорили Сергею Шойгу БОЛЬШОЕ-БОЛЬШОЕ СПАСИБО.

Проклятый "Трансвааль"
По поводу последней трагедии звонков было очень много. В основном люди ужасались произошедшему и благодарили Сергея Шойгу за четкую работу его подчиненных. Но были и конкретные истории, и размышления: как сделать, чтобы подобное не повторилось. И — самое трогательное — предложения конкретной помощи в работе.
— У нас дело слушается в Черемушкинском суде по поводу погибшего в аквапарке человека. ("МК" писал об этом уголовном деле, возбужденном в отношении спасателя у бассейна, студентки Елены Юдиной — по сути, "стрелочницы". — Ред.) Мы просили следователя, чтобы сделали экспертизу состояния горок и всего остального, но нам было отказано. Сейчас идет суд — мы и там просили этой экспертизы. Нам опять было отказано. А если бы это было сделано, может, не случилось бы этой трагедии? А теперь мою дочку судят, и получается, что она виновна во всем?
— Этот случай не имеет отношения к разрушению аквапарка.
— И еще был выброс хлора. Моя же дочка принимала участие в спасении детей. Но администрация сказала, что никакого выброса хлора не было. А может, все дело в нечистоплотности администрации?
— Все это сейчас проверяется. В любом случае это дело надо довести до логического завершения.
— Вас беспокоят из Петербурга. Хотел вам сказать, что у вас будут часто аварии, потому что Лужков не понимает, что все эти высотные сооружения — безумие какое-то, особенно если строить на набережной Москвы-реки. Нельзя этого делать! Когда это все обрушится, виновных уже будет не найти. Что вы можете сказать?
— Хочу сказать, что этим занимается не один Юрий Михайлович Лужков. Этим занимается большая группа специалистов, которая оценивает вопросы, связанные с безопасностью участков строительства.
— Да, вы людей спасаете, этот вопрос не к вам. Просто сейчас настроят, а у вас потом сколько проблем будет...
— Раньше у вас была служба прогнозирования проблем безопасности. Вы не скажете, по каким причинам она сейчас ликвидирована?
— У вас ложная информация, вас кто-то обманул жестоко. Служба не только не ликвидирована, она активно развивается. Это Всероссийский центр мониторинга и прогнозирования, так называемый центр "Антистихия". И только в этом году мы вкладываем в развитие этой службы порядка 90 млн. рублей.
— То, что случилось в "Трансвааль-парке", уже давно прогнозировалось. Многие люди туда не ходили, знали, что там будет авария. Ведь народная молва, как правило, не ошибается... Может, нужны социальные опросы на эту тему?
— Вы знаете, мы проводим социальные опросы после разного рода происшествий, между ними. Спрашиваем, чего опасаются люди... И это делаем не только мы — мы опираемся на данные разных служб. Скажем, после аварии на железной дороге, как правило, резко возрастает количество людей, которые опасаются ездить в поездах. Единственный показатель, который остается всегда одинаковым, — это автоаварии и происшествия на воде. Как ездили люди на машинах, так и ездят, как купались, так и купаются.
— Вы имеете в виду исследования страха и тревог населения?
— Да.
— А я говорю о социальном прогнозировании проблем безопасности. Есть что-нибудь подобное в МЧС?
— Это очень интересная тема, мы к этому подходим. Такая служба есть, но она пока не удовлетворяет нас и не отвечает запросам времени. Мы надеемся, что рано или поздно эта служба встанет на ноги и будет давать серьезные прогнозы.
— Я знаю, что в МЧС имеются службы по предупреждению техногенных катастроф и стихийных бедствий, но, как правило, нет денег. Я владею программой, которая может обеспечить устойчивый источник финансирования на длительной основе и в достаточно больших объемах. Я хотел бы встретиться лично с министром, но нет доступа к нему. Как это можно сделать?
— Доступ к министру есть, он просто редко бывает в Москве. Вот сейчас же вы дозвонились! Давайте мы так договоримся. Вы в мой адрес отправьте, пожалуйста, свои предложения, я с удовольствием их изучу и отвечу вам.
— Добрый день. Андрей Валерьевич Евтушенко, сотрудник РАН. В настоящий момент есть техническая возможность для быстрой разработки недорогого радиолокатора, предназначенного для обнаружения металла при любых погодных условиях. Как в снегу, так и в "зеленке" может найти металл. Его можно использовать для поиска потерпевших аварию судов и самолетов. Вас это интересует?
— Нас интересуют такие приборы. Большое спасибо. С вами обязательно свяжутся.


Страшно спускаться в метро
Конечно, москвичи еще не забыли трагедии в метро и других кошмаров последнего времени. И они уверены, что министр МЧС умеет не только помогать пострадавшим, но даже... предотвращать катастрофы.
— Меня зовут Людмила Степановна. Я понимаю, что вы министр по чрезвычайным ситуациям, а не по профилактике этих ситуаций. Но тем не менее... У меня ребенок-подросток в школу ездит на метро. И вот после теракта на "Автозаводской" девочка признается, что ей сейчас очень страшно. Что вы посоветуете, как сейчас москвичи могут себя обезопасить?
— Давайте так договоримся: вы мне дадите свой телефон, и наши психологи поработают с вашей девочкой.
— Спасибо. Но ведь с каждой-то московской девочкой они поработать не смогут. Вы хоть скажите, что-то делается в метро для безопасности пассажиров?
— Безусловно делается. Начато создание специальной службы, которая будет заниматься обнаружением взрывчатых веществ. Усилены меры безопасности — фактически в каждом вагоне теперь ездит представитель службы безопасности, устанавливаются дополнительные видеомониторы на станциях и т.д. Там довольно большой комплекс мероприятий проводится. В ближайшее время мы постараемся дать обзорный материал по всему, что делается в метро.
— Здравствуйте, Сергей Кужугетович!
— И вы не хворайте.
— Скажите, пожалуйста, в Кармадонском ущелье спасательные работы уже закончились?
— Давно.
— Но погибших ведь не нашли...
— Нет.
— Будут ли когда-нибудь продолжены поиски или группа Сергея Бодрова так и останется в этой страшной могиле?
— Объем этого ледника огромен, больше 20 миллионов кубометров. Вы представляете, что это такое?
— С трудом, если честно.
— Толщина льда и грязи достигает 300 метров и ширина несколько километров. Протяженность этого "языка" больше 17 километров. То есть это огромная масса. По нашим оценкам, она растает через 2—3 года. Мы ведем контроль на выходе растаявшего льда, по руслу реки, там постоянный пост. Надеемся, что в течение этих лет станет ясно, где эта группа.
— И ее все-таки найдут?
— Мы надеемся.
— Спасибо. Больших успехов вам в работе.
— Вас беспокоит студентка Ксения Розанкова. Я всегда удивляюсь, с какой скоростью спасатели приезжают на место происшествия. Несмотря на дорожные пробки... Как им это удается?
— Есть масса способов. Во-первых, это дислокация отрядов по всей территории Москвы и страны, у каждого отряда своя зона ответственности. Во-вторых, в свое свободное время спасатели отрабатывают продвижение к тому или иному объекту. И у нас, естественно, есть и машины сопровождения, и всякие мигалки.
— То есть пробки вам нипочем?
— Именно из-за пробок мы применяем городскую авиацию. У нас работают малые вертолеты, которые садятся в любой точке Москвы и доставляют в больницы в среднем по 7 пострадавших в неделю.
— Вас беспокоит Дмитрий из Москвы. Когда показывают по телевизору наши катастрофы, вы всегда в кадре. Почему вы сами всюду выезжаете? Не доверяете своим подчиненным?
— Есть правило: никогда не приказывай того, чего не можешь делать сам. Я тоже учусь вместе со своими ребятами. Я абсолютно убежден, что руководители нашего ведомства все должны быть выезжающими. Если не выезжать, теряешь нить происходящего и становишься закоснелым бюрократом. Я таким быть не хочу.
— Когда случается что-то чрезвычайное, некоторые люди обращаются к услугам магов, экстрасенсов. Ваше министерство поступает так в сложных ситуациях?
— Вы знаете, мы создали лабораторию 8 лет назад, чтобы она нам предсказывала все эти вещи. Но потом от нее отказались.
— Почему?
— Вероятность попадания — 4%.

Узкие места
Поразительно, но читатели "МК" считают Сергея Шойгу почти волшебником. Ну по крайней мере человеком, ответственным в стране абсолютно за все. Даже... за переполненные электрички.
— Шаболина Наталья, Москва. Вдоль Хорошевского шоссе, от "Беговой" до "Полежаевской", находятся множественные карстовые пустоты. А сейчас там ведутся интенсивные работы по строительству 44-этажных монолитных домов. Не считаете ли вы такое строительство потенциально опасным?
— Если такая опасность существует, то там надо провести тщательную экспертизу. И если выявится какая-то угроза, то строительство надо останавливать.
— Советуете заказать экспертизу силами самих жителей?
— Ну почему обязательно силами жителей. Мы попробуем вам помочь.
— Спасибо. Всех вам благ.
— Я представляю правление ЖСК на улице Себиковского, 3. На первом этаже у нас ресторан "Тарас Бульба", который сделал несанкционированную перепланировку, и дом теперь на грани разрушения. Рухнуть мы можем в любой момент! Но помощи ждать неоткуда, мы обращались во все инстанции.
— Хорошо, посмотрим на ваш дом.
— Будьте добры.
— С вами говорит Михаил. У меня к вам просьба. Обратите внимание на строительство дома №6 по 4-й улице 8 Марта. Внутри жилого комплекса в нарушение градостроительного кодекса строится 12-этажное здание на коммерческой основе, на грунте, который — я знаю — проблемный. В 30-х годах там было болото.
— Спасибо за звонок, обратим внимание.
— Нам хотелось обратить внимание на абсолютную незащищенность людей, которые ездят на электричке от Мытищ до Москвы. Поезда набиты битком, ни сесть, ни встать. И ни собак, ни милиционеров. Хотелось бы обратить на это ваше внимание.
— Спасибо.
— Я хочу засвидетельствовать мое почтение, преклоняюсь перед вами. Если неожиданно вам Путин предложил бы должность премьер-министра, вы согласились бы?
— Нет.
— Удачи вам.
— Вам удачи. Всего доброго.
— А почему вы не баллотируетесь в президенты? Вы же очень авторитетный человек в стране, вам доверяют.
— Я, честно говоря, очень не люблю такие вопросы. Во-первых, я занимаюсь своим делом, и оно мне нравится. Во-вторых, сегодня у нас есть президент, которого я поддерживаю и к которому отношусь с большим уважением. В себе талантов, чтобы претендовать на роль президента, я не вижу и даже никогда не думал. Я всегда завидовал людям, которые занимаются тем, что им нравится: художникам, музыкантам, композиторам. И мне всегда больно видеть людей, которые пытаются заниматься тем, чем заниматься не умеют. Только поймите меня правильно — это не относится к нынешним кандидатам в президенты.


Куда бежать москвичам?
Надо сказать, что с чувством юмора у министра все в порядке. Как, впрочем, и у его поклонников.
— Добрый день, дорогой Сергей Кужугетович. Я восхищен вашей работой. И как поэт я написал в честь вас и вашего министерства стихотворение небольшое и хочу написать песню или гимн для вас. Послушайте один отрывочек:
И в мороз, и в дождь, и в пургу,
Где взыграла,
Первым в бой идет Шойгу.
Люди любят генерала
Скажите мне ваш прямой телефон и где вы работаете.
— Я работаю в МЧС, министром.
— А адрес ваш какой?
— Театральный проезд, дом 3.
— А кабинет, этаж?
— Там вам покажут.
— Меня зовут Саша, я студентка. Скажите, пожалуйста, а в Москве есть бомбоубежища или другие места, где можно спрятаться при каком-то ЧП?
— Конечно, есть.
— Я живу в Кузьминках — где мне прятаться?
— Я вам так сразу не скажу.
— А как же я узнаю? Единственное, что я знаю — это метро.
— Метро — это действительно одно из самых надежных убежищ.
— А правда, что там есть стратегический запас продовольствия?
— Конечно.
— Как здорово!
— Только сразу туда бежать не надо!
— А куда мне бежать сначала?
— Вы оставьте свой телефончик, вам позвонят и скажут, куда бежать.
— Спа-а-сибо. А правда, что вы играете на гитаре и поете?
— Правда.
— Как здорово! Какая ваша любимая песня?
— Много любимых песен. Но это песни не из свежего репертуара.
— Я понимаю. Вы, наверное, бардовские песни любите?
— Да, Булата Окуджаву.
— Здорово! Очень приятно было с вами пообщаться.
— Здоровья вам и вашим ребятам! Это Людмила Михайловна. А как вы отдыхаете? Нельзя же все время работать... На рыбалку ходите?
— На охоту.
— И кого вы там подстрелили?
— Не скажу, а то еще напишут об этом...
— Ладно, отдыхайте побольше, чтобы силы были. Вы нам очень нужны.
— Спасибо.

Из досье "МК"
Министр РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий ШОЙГУ Сергей Кужугетович родился 21 мая 1955 г. в городе Чадан Тувинской АССР.
Окончил Красноярский политехнический институт. Прошел все ступени строительной карьеры: от мастера до управляющего стройтрестов в Красноярске, Кызыле, Ачинске, Саяногорске и Абакане.
С 1990 по 1991 г. — зампредседателя Госкомитета РСФСР по архитектуре и строительству в Москве.
В 1991 г. возглавил Российский корпус спасателей. С 19 ноября 1991 г. по 1994 г. — председатель Госкомитета РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий. С января
1994 г. — министр РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий.
Генерал армии. Герой России. Награжден орденом "За личное мужество". Женат, имеет двух дочерей./Московский Комсомолец/

---