15.11.2017 Публикуем полный текст Анатолия Долговых.


Бывший сотрудник авиационно-спасательного центра обратился к Путину.
Бывший сотрудник авиационно-спасательного центра УРЦ МЧС России обратился к президенту с просьбой обратить внимание на проблемы, которые, по мнению спасателя, сегодня существуют в структуре МЧС. Авиаотряд, в котором служил Анатолий Долговых, был расформирован ещё весной. Мы писали об этом случае.

В посте, который спасатель разместил на своей странице в социальной сети, затрагивается целый спектр тем: нехватка техники и обмундирования, грубость начальства, проблемы с обучением новичков и многое другое. Публикуем текст заявления в оригинале:

"Здравствуйте, Владимир Владимирович!

Докладывает бывший спасатель-авиадесантник Уральского авиационно-спасательного центра МЧС Анатолий Долговых. Весь наш авиацентр сократили 20 марта 2017 года.

Пишу вам потому, что других способов повлиять на ситуацию у меня нет. Система МЧС превратилась в показуху, кормушку для коррупционеров и некомпетентных временщиков и на данный момент работает лишь за счёт людей в разных званиях и чинах, которые еще не потеряли совесть и работают вопреки творящемуся безумию.

Привожу по пунктам конкретные факты и ситуации, которые имели и имеют место в системе МЧС:

1) Состояние техники уже представляет опасность даже для работающих с ней спасателей. Готов лично Вам или человеку, который способен повлиять на ситуацию, показать единицу техники и инструмент, который нельзя эксплуатировать, которому 18 лет, но он ещё на вооружении. Его никто не может списать. Конкретно что это и где лежит, не говорю, чтобы виновные не могли замести хвосты. После моих статей они стали оперативно реагировать и зачищать за собой. В руках и на бумагах этот спасательный инструмент есть, но работать им опасно, а иногда он просто не работает. Этот инструмент ещё Ельцина застал.

2) Спасательные формирования часто одеты в нарушение норм Трудового кодекса, а часто просто не одеты. Так, у нас осталась форма, которая является средством защиты по Трудовому кодексу. Наш бывший вещевик перед закупкой советовался с нами, спасателями, поэтому я одет по закону. Потом наших командиров наказали за то, что форма не синяя, и нам были закуплены синие комбинезоны, которые не являются средством защиты. Однако международный стандарт авиаспасательных подразделений – красная форма со светоотражением. Наши лётчики неоднократно признавали, что взаимодействовать со спасателями, одетыми в красное, гораздо удобнее: лучше видно и в темноте, и в сумерках. Так и работали: на спасработы в красных комбинезонах, строиться на камеры – в синих, которые просто одежда. На наши разъяснения про то, что нельзя спасателям работать в простой одежде, высокие чины нам объясняли, что ведомственные документы МЧС выше, и на нас не распространяется федеральное законодательство. Но гражданский спасатель – просто работник, на которого распространяются все законы РФ. Донести это нам не удалось. Может, к вам прислушаются? Например, спасатель на ДТП режет руки в тряпочных перчатках о рваные края металла, обращается в больницу с травмой. Там травму регистрируют как производственную, следом приходит трудовая инспекция и выписывает штрафы. Плюс лечение и восстановление специалиста. Так ведь поступать гораздо выгоднее, чем просто обеспечить спасателей и пожарных средствами защиты.

3) Поведение некоторых начальников в МЧС, особенно на селекторных совещаниях, выходит за все разумные пределы. Можно себе позволить крыть матом подчиненных на весь регион, можно позволить себе оскорблять и унижать командиров в присутствии их подчиненных. Вы сами понимаете, как это влияет на авторитет командиров. К счастью, реально работающие на местах командиры имеют авторитет, заработанный на спасработах, но совесть же надо иметь?

4) Обучение и специальности. В одном подразделении спасатели получают специальности, Родина готовит специалистов по три месяца с отрывом от производства и семей, вкладывает деньги в обучение водолазов, высотников, химиков, взрывников, специалистов парашютно-десантной службы, а при переходе в другое подразделение траты на поддержание подготовки не предусмотрены. Получается, что спасатель с подготовкой водолаза, перейдя в авиаспасательный центр, через год теряет право выполнять водолазные работы, так как нет механизма подтвердить техминимум. Всё, специальность прокисла. А деньги в образование человека вложены. И ведь была возможность сохранить уникального специалиста. Технически он мог быть готов даже к такой ситуации: и с парашютом прыгнул на место ЧС, и на месте выполнил водолазные работы.


5) Связь. Спасатели не могут связаться с лётчиками авиации МЧС по своим радиостанциям "Гранит", которыми можно убить медведя. Лётчики не могут связаться с региональными поисково-спасательными отрядами, которые прочёсывают лес под ними, и не могут скоординировать действия. Так – почти везде.

6) Летали мы летом на спасработы на север Урала. Потерялись маленькая девочка и двое взрослых. Кое-как скоординировались со спасотрядами (про проблемы со связью я уже говорил), начали искать. Пролетали день, часть сектора поисков обработали, ушли на дозаправку. Поступил приказ возвращаться на аэродром. Хотя мы собирались возвращаться на поиски и продолжать искать. Зачем было лететь на один день? Пофоткать, что вертолёт летал? У меня есть фото нашего трека полёта, где видно, что недочесали мы чуть-чуть, с первой заправки топлива не хватило. И мы бы их нашли, вернись мы на поиски. Но нас развернули домой. Зачем это? Слетали, попиарились, дескать, вертолёт летал, и назад? Дальше искать дорого было? Итог: нашли спасатели ЮРПСО пешком только через два дня. Повезло.

7) Следующий логичный вопрос: тепловизор. Он стоит всего миллион рублей! Лучший в мире, самый дорогой! Всего миллион рублей! Он у нас так и не появился. Поиски летом в зеленке без тепловизора – лотерея ценой в жизни людей! Может, повезет, может, нет. Может, продать один Land Cruiser из министерства (на Урале их точно два есть) и купить один на весь регион тепловизор (вертолёт теперь ведь тоже один), раз живых денег нет?

8) Продвижение идей и импортозамещение. Нам были закуплены замечательные вертолётные носилки УТ-2000. Они действительно очень хороши и удобны. Но они стоят 90 000 рублей. И был у нас вариант сварить из алюминия аналог, которому цена в пике – 10 000 рублей. Но нет механизма продвижения идей и методик снизу вверх. Есть запрос на изобретения нанотехнологий всяких и технически сложных устройств, но простые носилки мы не можем сделать качественные и современные, протестировать с вертолётом и пустить в войска и в МЧС. С экономией в 60–70 тысяч рублей. Только в нашем уральском авиацентре таких было три штуки. В уральском поисково-спасательном отряде ещё одни. Вот такая простая экономика.

9) Парашюты мы за два года так и не увидели. Чтобы прыгать те немногие положенные нам прыжки и поддерживать необходимый минимум подготовки, мы выпрашивали парашюты в ДОСААФ, авиалесоохране, в службах, про которые нельзя говорить вслух.

10) Про экономию на авиацентрах. У нас было три вертолёта, которые прикрывали Урал и помогали Сибири, можно было одновременно поднять два-три борта, а необходимость в нескольких машинах сразу возникала постоянно. У нас были экипажи и группы спасателей, которые могли работать по закону: сутки отработал – двое отдыхаешь, как положено. Сейчас наши вертолёты перегнали в Красноярск. Остался один вертолёт. Сибирское начальство говорит, что вертолёты будут прикрывать север области. Это 2000 км – два дня лета согласно федеральным авиаправилам, или нарушения, чреватые катастрофой. Это предпосылка к авиапроисшествию. Берём простую ситуацию: одинокий вертолёт на Урале сломался/ушёл на ремонт/стоит на ремонте/выработал ресурс, случается ЧС на севере Свердловской области. Пока принимается решение, пока борт долетает до Урала, даже с заменой экипажей и безостановочным перелётом – проходит минимум 10 часов, но это идеальные условия, а в реальности – гораздо больше. Можно даже не лететь. В нашей практике нам всегда доставались пострадавшие в тяжёлом состоянии, каждые 10 минут были на счету. Ну и про экономию: сейчас эти вертолёты также требуют ремонта и обслуживания, также нужны лётчики, которым нужно платить зарплату и вкладывать деньги в их подготовку, то есть траты не поменялись, но добавились траты на перелёты туда-сюда, даже если нужно просто провести плановый ремонт на базовом аэродроме, который теперь в Сибири. Или отправлять на Урал из Сибири техников, которые не смогут привезти с собой на поезде ремонтную базу для части работ, всяко придётся лететь.


11) Цена обучения и опыта. Лично я получил в уральском авиаспасательном центре две новые специальности, плюс в процессе подготовки летного состава мы тренировались совместно с летчиками, именно это позволило выполнять уникальные спасработы, мы поднимали тяжело пострадавших прямо под капельницей в сложных метеоусловиях, немногие смогут повторить это. Сейчас летчики ищут работу в гражданской авиации, на их место будут приняты новые летчики в Сибири, а уникальные штучные кадры уйдут в народное хозяйство. И заново людей учить, слетывать экипажи и спасателей. Государственные деньги впустую.

12) Очковтирательство. Недавно к нам приезжал начальник департамента Саидов. Он рассказал, что мы пишем с Урала, он запрашивает местных начальников, они рапортуют, что все письма – ложь и все отлично. Ему было конкретно указано, что прямо сейчас он может проверить реальное состояние дел: неготовность поисково-спасательных формирований, элементарное отсутствие мигалок. Он лично без свиты приехал и проверил информацию, убедился, что все написанное – правда. Это вселяет уважение к нему как к человеку – и надежду, что будут приняты меры. Докладывание, что всё отлично и все готовы, приобрело повальный характер. Чтобы узнать правду, надо лично лазить по технике и говорить со специалистами на земле. Причём внезапно и без свиты, чтобы не было возможности подготовиться.

13) Беспилотники. Нам поставили беспилотники ФАНТОМ 3. Китайская игрушка, которая пишет логи полёта на сервер в Китае, не летает ниже нуля, дальность её – 700 метров, дальше она теряет сигнал, в воздухе летает 17 минут, потом батарея садится. Это в идеальных условиях. То есть эти беспилотники нужны МЧС, как зайцу стоп-сигнал. То есть, человек, который подписал их закупку, не знал про зиму! Но это не главное. Его цена, вместе с кофром и планшетом – примерно 92 000 рублей, проверяется элементарно в поисковике. Закуплено было сначала 200 штук, потом вроде ещё 800. У нас их было таких два. В ваших силах получить на руки документ с их реальной стоимостью. Если их стоимость выше, чем указана мной, – вычитаем из стоимости 92 000, умножаем на количество закупленных единиц и получаем отличный особо крупный размер. Место таким закупщикам и освоителям просторов бюджета – на лесоповале. Подробно у меня есть статья на эту тему, чтобы прокурорам не маяться изучением матчасти.


14) Интересный случай. Когда я написал первую статью про наше сокращение, моё руководство ночью (в 23:00 по Уралу) было выдернуто на работу писать на меня характеристику в Москву. Через пару дней нам выдали трудовые – и вот что нашли. У моего начальника смены была запись о награде. Он нашел приказ о награждении себя, меня и еще нескольких летчиков нагрудным знаком МЧС "За отличие". У меня даже не было записи в трудовой, так бы и не узнал. Летчики, которые есть в том приказе, тоже не знают о том, что их наградили, я уточнял. Черт с ними, с железками, не за них служили, но это пример, как работает система. Чтобы не быть голословными, мы сделали копию приказа и заверили печатью штаба. Всякие чудеса случаются, и приказы задним числом исчезают.

15) Про зарплаты у нас не принято было говорить, для нас это было призвание. Между сменами подрабатывали. Однажды с обеда наш спец по беспилотникам принес объявление из магазина: требуются охранники, 28 000 зарплата. Моя средняя зарплата составляла 21–23 000, при том, что у меня действующая лётная медкомиссия, куча специальностей и довольно редкая и опасная работа. Мы тут держимся, но всё же повод задуматься. Иногда были премии, но у многих в системе всё еще хуже.

16) Когда нас сокращали, наш отдел кадров и штаб работал до ночи и ночами. Потому, что до последнего не было документов, на основании которых нас будут увольнять и сокращать. За три месяца было известно, что что-то будет, но принявшие решение нас сократить не решили, как и за что. Поэтому хрупкие женщины должны были сутками писать документы, а трудовые мы получили 20-го числа в 19:40, несколько часов будучи уже просто людьми с улицы. Начальника связи увезли с работы с инсультом, последние месяцы он пахал сутками, держался. Умер, похоронили. Уверен, что не будь этого безумия с переездами из здания в здание и сокращениями – парень 35 лет был бы жив.

17) По приказу сибирского РЦ мы перед сокращением переезжали в новое здание, бывший главк. В том числе подразделения, которые сокращались, то есть все. После попыток предложить не трогать с места хотя бы сокращаемых, нам Сибирью вообще была поставлена задача переехать в двухдневный срок. В помещения, которые еще заняты главком и мебелью, в которых еще работают люди. Я лично после суточной смены еще день таскал шкафы и сейфы только из уважения к командирам и солидарности с коллегами. Хотя по закону о статусе спасателя, никто не имеет право заставить спасателя выполнять обязанности, не предусмотренные его договором и специальностью. Слоники не просто бегали, а со шкафами. Но выбора нам не оставили. Через месяц это же имущество таскали с 4-го этажа и передавали другим подразделениям, а здание бывшего АСЦ просто стояло пустое. Якобы его хотели сдать в аренду для экономии. Те, кто это всё придумал и приказал, нынче будут командовать паводками и пожарами на территории трети РФ. Запасаемся огнетушителями и спасжилетами, держимся.

18) По проверке перед паводками: если вы хотите узнать реальную готовность к паводку – возьмите вместо свиты несколько спасателей и несколько толковых майоров. Волосы зашевелятся на голове! Проверка к паводку заключается в вывозе техники на плац и торжественном фотографировании этой техники. На фото, к счастью, не видно, что часть этой техники не заводится, часть не обслужена, как положено, а люди элементарно не имеют спасжилетов и не имеют возможности разговаривать по рации на одной частоте.


19) Многие приезжавшие к нам начальники рассказывали, как тяжело сейчас, про Крым и Сирию. Сориентировались, ещё бы выборы Трампа приплели. Такое же объяснение их преступной наивности и головотяпства. Если не преступления. Но объясните мне: те же вертолеты надо обслуживать на те же суммы денег, столько же летчиков и спасателей должны будут получать зарплаты, только в Сибири, а Урал остался неприкрыт. Можно говорить про авиацию армии, ВВ и ФСБ, но зачем тогда МЧС, которое получает государственные деньги за выполнение госзадания? Если армия, помимо своих дел будет еще делать работу МЧС. Так может, передать нас, все оперативные и реагирующие подразделения, Сергею Кожугетычу и прекратить эту агонию, не растеряв кадры и не раздолбав в переездах имущество? Я видел, как работают наши коллеги в других странах, мы переписываемся с коллегами со всего мира, и я не верю, что у супердержавы нет денег, чтобы содержать авиаподразделение, прикрывающее целый регион! Израиль, размером в половину Свердловской области, имеет подразделение, служить в котором – честь! Европейские страны, которые у нас на Урале можно колышками в натуральный размер разметить для учений, имеют деньги на содержание своих служб! Я не верю, что на Урал не хватило денег. Нужно не рефераты заставлять писать руководство на местах, а генералам провести урок географии. Готов это сделать сам, согласно одной из гражданских специальностей.

20) Странно, но мне, как в спортлото, стали писать люди со всей страны: спасатели, сотрудники МЧС в званиях до полковников, и просить: парни, не останавливайтесь, иначе это болото не расшевелить. Многие боятся говорить вслух. До смешного, мне пишут люди: парни, мы сейчас будем вынуждены по служебным обязанностям вас опровергать, но вы знайте – мы с вами, солидарны, не останавливайтесь! Доведите до конца!

Для понимания: я абсолютно аполитичен, никакого болота в моем обращении нет. Все они забегали только при упоминании, что я сделаю это обращение. Они боятся просто вашего имени, как от святой воды бегать начинают. Самое время ручного управления. А некоторых можно абсолютно оправданно на лесоповал отправить. Лучше сейчас порядок навести, пока не поздно. Можно понять, когда система преодолевает и исправляет ошибки, наверстывает упущенное. Нельзя понять, когда игнорируется разрушение такой аварийной службы", – подытожил Долговых.http://www.e1.ru/news/spool/news_id-481664.html

---