02.10.2015 Российские министерства и ведомства, отвечающие за безопасность населения, 4 октября отметят "межпрофессиональную" дату — день образования отечественной системы гражданской обороны (ГО). Созданная в 30-е годы XX века как местная противовоздушная оборона в крупных и пограничных городах, она быстро превратилась в один из мощнейших инструментов по защите граждан на случай военных действий, природных или техногенных катастроф.

Сегодня система ГО переживает очередной виток эволюции. О том, почему в некоторых сферах изменения должны быть кардинальными и как спасти население страны в условиях современных войн шестого поколения, рассказал в интервью РИА Новости директор Института развития МЧС России Алексей Чириков.

— Алексей Григорьевич, две недели назад на проходившем в Москве международном форуме пожарных и спасателей вы в своем докладе заявили, что силам гражданской обороны нужно менять ориентиры, готовиться к новым угрозам, которые несут войны шестого поколения. Что это за войны, если основные виды вооружения в мире исчисляются лишь четвертым и пятым поколением?

— Войны на нашей планете, к сожалению, не исчезают, но развиваются вместе с цивилизацией. Есть разные классификации видов войн. По их целям и задачам, масштабам, театрам военных действий, типам преобладающего вооружения и т.д. — в зависимости от того, что изучает очередной исследователь.

По классификации, предложенной одним из ведущих в России специалистов в области теории вооруженной борьбы Владимиром Ивановичем Слипченко, сегодня человечество переживает эпоху войн шестого поколения. Дистанционных, бесконтактных войн с применением высокоточного оружия. У автора есть такое определение: "В ракетно-ядерный век первоочередными объектами поражения могут стать не только вооруженные силы, но и практически вся территория и все население воюющих сторон одновременно".

Для построения эффективной системы ГО необходимо понимать, какие угрозы могут нас ожидать в ближайшем и отдаленном будущем, к чему надо быть готовым. Исходя из этого, нужно менять наши взгляды и на теорию ГО, и на практические приемы.

Традиционно за основу берется классификация средств поражения, имеющихся на вооружении армии потенциального агрессора. Это, несомненно, важный фактор. Но, на мой взгляд, чтобы эффективно защитить гражданское население, в первую очередь нужно оценивать не поражающие характеристики оружия, а то, какие цели преследуются при его применении. Тогда многие вещи становятся более понятными, очевидными.

— Полагаете, для людей есть разница, с какой целью по ним стреляют?

— Разница в том, какую участь им определил агрессор. Ведь с момента зарождения человечества и фактически до рубежа 19-20 веков население являлось главным трофеем победителя. По-разному к нему относились: обращали в рабство, облагали данью, заставляли на себя работать, но цели полного уничтожения не ставилось.

Все изменилось в Первую мировую. С появлением автоматического оружия, осколочных боеприпасов, противопехотных мин, развития фортификации разразился позиционный кризис, когда силы наступления не могут преодолеть средства обороны. Выход нашли в уничтожении тыловой инфраструктуры и населения противника, что должно привести к ослаблению и поражению армии. Вот тогда население впервые стало военной целью.

Начался этап бурного развития авиации и средств бомбардировки, а в ответ — первых сил обороны в тылу, ставших основой всей современной системы ГО. Вторая мировая война была апогеем этой идеологии: концлагеря, массированные артиллерийские удары по городам, ужасающие бомбардировки Лондона, Москвы и Ленинграда, Дрездена и Токио, Хиросимы и Нагасаки — это ведь все из одной серии, с целью массового уничтожения населения.

Да, ядерное оружие преследовало ту же цель. Основными целями для него всегда были промышленные центры, тыл, население. Война с применением такого оружия до сих пор не началась именно потому, что неизбежен ответный удар, грозящий не просто потерями в армии, а массовым уничтожением главной ценности государства — его населения.

Поэтому десятилетиями, до последнего времени под защиту от прямых ударов тяжелых вооружений выстраивалась гражданская оборона в России.

— Что изменилось сейчас?

— Наступила эра высокоточных вооружений. Ракеты с дистанции в две тысячи километров поражают цель с точностью в три метра. Дорогостоящий, но "хирургический" инструмент войны.

Казалось бы, облегчение, применять такое оружие по населению никто не станет. Но коварство таится за целями его применения — разрушение инфраструктуры городов, систем жизнеобеспечения и систем управления государством. Формирование вторичных очагов поражения при разрушении потенциально опасных объектов, активизация протестного потенциала населения. На фоне мощного информационного воздействия на население создается глобальная чрезвычайная ситуация площадью, соизмеримой с площадью всего государства или значительной его части.

Цель такой войны — чтобы власти не могли справиться с этой ЧС. Довести население до критического состояния, когда люди согласны на все, лишь бы дети не умирали от голода, холода и болезней. Использовать население в качестве взрывчатого материала, способного взорвать государство изнутри.

Эту методику военные уже отрабатывали на целом ряде "полигонов": в Ираке, в Югославии, в Ливии… Примерно эту же модель мы видим сейчас на Украине, хотя там обошлось вообще без ракет, одной пропагандой. Эти территории нельзя сравнивать по масштабам с Россией, но мы анализируем происходящее, видим закономерности, которые следует спроецировать на систему гражданской обороны РФ.

К сожалению, пока за произошедшими изменениями мы не поспеваем. У нас прекрасные регламенты и планы защитных мероприятий, но с каждым годом они представляются все менее эффективными, их пора корректировать.

— Какие изменения вы считаете первоочередными?

— Главная проблема заключается в том, что действующая концепция ГО рассматривает только фактор прямого поражения населения от разных видов катастроф и типов оружия, включая ядерное. Но мало рассматривать в динамике ситуацию, которая может развиться в результате этого поражения. Другими словами, у нас есть методика, как защитить людей от ракет, но пока нет алгоритма, как их защищать после применения ракет. А это может оказаться гораздо страшнее. В условиях большой страны предстоит большая кропотливая работа, которой мы сейчас и занимаемся.

Первое, нужно серьезное научное обоснование зонирования территорий Российской Федерации в этих новых условиях. Доработка тех документов, которые уже есть, а также разработка ряда уникальных планов ГО для регионов, в которых нельзя работать по общим нормативам.

Скажем, Калининградская область и Крымский федеральный округ. Два уникальных анклава, полностью ограниченных морскими берегами или территориями других государств. В случае крупномасштабной ЧС там нужны совершенно уникальные планы действий, например, по эвакуации населения.

Нужны уникальные планы для крупнейших городов типа Москвы, и даже для меньших, сходных по размеру городов, но расположенных в разных концах страны. Представьте такой город, как Норильск, зимой. Вокруг тундра и полярная ночь, а ближайший населенный пункт в 100 километрах. Это также уникальная территория, и зонирование в целях ГО должно все это учитывать.

— Но это же, скажем так, лишь теоретическая часть?

— Да, но на ее основе и надо выстраивать практические мероприятия, формировать и отрабатывать приемы и способы защиты населения. Сейчас мы знаем три таких классических способа: обеспечение граждан средствами индивидуальной защиты, укрытие в защитных сооружениях и эвакуация. Все они детально прописаны в наших нормативных документах.

Но поменялась физика процесса, и все эти способы требуют существенных изменений. Скажем, у нас для раздачи населению подготовлены десятки миллионов противогазов. Очень хороших, надежных. Они сложены на складах длительного хранения на черный день. Если он наступил, противогазы надо привезти с этих складов, развернуть пункты выдачи, раздать людям и научить пользоваться.

Один пункт раздает в час всего 200-250 противогазов. Легко посчитать, что мы тратим колоссальное количество времени и ресурсов на хранение, освежение этих запасов. Но успеем ли мы ими воспользоваться? Сколько сил, средств и времени нужно будет потратить, чтобы в установленные сроки выдать это населению?

Насколько учтен фактор того, что в условиях, о которых мы говорим, людям вряд ли будут угрожать боевые отравляющие вещества, против которых хороши наши противогазы? Ведь куда большей угрозой могут стать аварийно-химические отравляющие вещества, которые применяются в промышленности: аммиак, хлор. Для них нужны специальные фильтры, и особенно нужны они будут в первые часы после аварии.

Бессмысленно раздавать всему городу надежные, но огромные, неудобные для гражданского населения и не очень эффективные при аварийных выбросах в атмосферу противогазы. Они хороши для солдат, спасателей, военизированных формирований. Но попробуйте надеть его на сердечника, или на беременную женщину, на грудного ребенка!

— Но нельзя же отказаться из-за этого от средств защиты?

— Все просто — нужны инновации. Мы живем в век нанотехнологий, а используем противогаз, разработанный химиком Зелинским в 1915 году! Усовершенствованный, но все же…

Сегодня необходимо разрабатывать новую защиту для населения по образу и подобию уже известных устройств "самоспасатель". Простыми словами, это должен быть пластиковый мешок с прозрачной зоной для лица, который надевается сверху. На поясе затягивается шнурок, сбоку прикручивается фильтрующая коробка. Регулируемого размера — для всех возрастов и типов телосложения. Чтобы не натягивать, морщась от боли, а легко надеть на старика, женщину с длинными волосами, на лежачего больного, на ребенка.

Фильтров должно хватать на час-полтора, для выхода с пораженной территории. Прибор должен быть максимально прост в эксплуатации, а в случае повреждения чиниться моментально, при помощи скотча.

Говорят, производить такое будет дорого. Ну, когда-то и одноразовые шприцы считались дорогими. Резиновые противогазы все равно дороже.Можно за счет массового производства добиться низкой цены, а в идеале сделать его двойного назначения, пригодным для повседневных дел мирного времени. Например, захотелось мне покрасить забор, я купил такой "мешок", надел, покрасил, потом выбросил. И будет он тогда продаваться в любом хозяйственном магазине или в аптеке, а в случае кризиса я быстро куплю себе четыре комплекта на всю семью, еще один брошу в багажник машины, один будет на даче.

Если я нормальный человек и забочусь о своей семье, я так и сделаю. Не буду бегать по военкоматам и складам в поисках, избавлю государство от необходимости хранить их 25 лет, как сейчас.

— Какие инновации помогут восстановить и сохранить бомбоубежища?

— С ними в каком-то смысле проще, хотя изменения тоже нужны очень серьезные. У нас несколько десятилетий подряд делался упор на строительство крупных защитных сооружений гражданской обороны: убежищ и противорадиационных укрытий. Создано много убежищ повышенной вместимости, способных принять свыше тысячи человек.

В новых реалиях это очень опасно. В Багдаде в 1991 году убежище "Амирия" было уничтожено двумя высокоточными боеприпасами, оснащенными термобаррическими боевыми частями. Свыше 400 человек сгорели заживо. Удар был нанесен в 4 часа утра с тем расчетом, чтобы там было максимальное количество людей. Это было сделано показательно, чтобы все остальные местные жители поняли, что их гражданская оборона не работает, и в убежища они больше не пошли. И тем самым вызвать ожесточение к властям, хотя власти в данном случае были не виноваты.

Мы же в этой ситуации должны, как в русской народной сказке про лису и журавля, размазать кашу по большому блюду, чтобы ни один журавль не мог склевать ее. Никто не станет использовать высокоточные боеприпасы стоимостью миллионы долларов каждый, чтобы разрушать небольшие гражданские укрытия.

Сегодня уже внесены изменения в СНиПы, мы изменили требования к защитным сооружениям и ввели новый термин — "укрытие гражданской обороны". Разработаны технические требования, и теперь в каждом новом доме в подвале такое убежище должно быть оборудовано. Эту работу нужно продолжать и развивать, вести учет: сколько еще требуется укрытий, все ли там поместятся. Обучать население пользоваться ими. Эта работа должна делаться без ажиотажа, постепенно, поэтапно, но обязательно.

— Переходим к третьему этапу, эвакуации…

— С ней вопросов больше всего. Предложенная нами методика даже среди коллег по МЧС вызывает немало критики.Сегодня, если появляется угроза ЧС или военной агрессии, мы все обязаны явиться на сборный эвакопункт, где будет происходить регистрация людей и распределение. Но мы живем в мире, где у каждого в семье есть машина, а у некоторых по две. У большинства есть загородные дачи. У очень большой части населения.

Мне кажется, каждый должен подумать, где его семье будет лучше? За городом, в доме с погребом, запасами продуктов, с колодцем, радио и телевизором, знакомыми соседями? Или в незнакомом районе, в подвале или на стадионе, среди толпы испуганных людей, при возможных проблемах со снабжением едой и товарами первой необходимости?

Получается парадоксальная ситуация: людей спасают там, где многим помощь и не нужна. Они могут сесть в автомобиль, взять с собой все необходимое. И смогут этим автомобилем потом пользоваться, если потребуется дальнейшая эвакуация!

— Не начнется ли хаос и не встанут ли дороги в пробках?

— Вопрос только в правильной организации дорожного движения. У нас выезд из города не один, проводите эвакуацию спокойно, сделайте это не за 12 часов, а растяните на больший срок. Все спокойно уедут, будут чувствовать себя гораздо более спокойно и уверенно.

А сохраненные ресурсы мы тогда сможем с куда большей эффективностью направить на оказание помощи тем, кто реально не может сам уехать. У кого нет машины или родственников в соседней деревне, у кого маленькие дети, кто болен и не способен эвакуироваться без посторонней помощи.

— Может появиться масса "потерянных" людей?

— Это можно регламентировать довольно просто. При объявлении эвакуации человек связывается с эвакопунктом и сообщает, в какой район и какой дорогой он едет, оставляет данные для связи. А на новом месте уведомляет администрацию о своем прибытии.

А самое главное, в некоторых случаях, возможно, вовсе и не надо эвакуацию проводить. Критерии и нормативы для этой процедуры нужно уточнять и конкретизировать. Потому что, создавая сумятицу и панику, мы как раз и будем служить тем целям, которые преследует противник, — пытаться довести общество до критического состояния. Эвакуация должна проводиться лишь в самых крайних случаях.

— Что может защитить людей вместо этого?

— Для каждой ситуации вырабатываются свои планы и подходы. Если мы рассматриваем тему с точки зрения военной агрессии нового типа, стоит существенно усилить роль такого элемента гражданской обороны, как маскировка. По моему мнению, маскировку следует рассматривать не как сопутствующее мероприятие, а как четвертый самостоятельный способ защиты населения при угрозе высокоточного оружия.

Ракеты не так страшны, как может показаться. Они наводятся при помощи различных технических систем, которые вполне можно обмануть. Есть целый ряд способов. Изменить оптический или тепловой образ объекта, создать ложный объект и так далее.

Исследования в этой области ведутся довольно давно. Мне как-то довелось принимать участие в такой теме по заказу одной нашей госкорпорации. Оказалось, что почти любой критически важный элемент инфраструктуры или объект экономики можно спрятать. Не буду вдаваться в подробности, как именно, но чтобы делать это быстро и эффективно, сегодня надо сформулировать и внедрить специальный технический регламент проектировщикам.

Опять же нужны инновации. Требуется разработка специальных нормативных документов и технологий, по которым любое предприятие по производству, условно говоря, стирального порошка могло бы быстро наладить выпуск маскирующих дымов, аэрозолей, отражающих покрытий и прочего. Нужны методики и планы по их применению, нужна подготовка специалистов.

И тогда в угрожаемый период с их помощью меняем образ объекта, смазываем картинку — и ракета бессмысленно падает в сотнях метров от цели. Технологии есть, их нужно дорабатывать, испытывать и внедрять. Без суеты и паники, последовательно и целенаправленно.

— Если отойти от темы высокоточного оружия, чем еще угрожают войны нового типа?

— Например, когда была война в Югославии, впервые были применены графитовые боеприпасы BLU-114-B, предназначенные для выведения из строя электростанций и энергосетей. Не скрою, тогда для нас это стало откровением. Нам нужны рекомендации, нормативы, которые позволяли бы бороться с последствиями их применения. Методы очевидны: резервные линии, закольцованные сети. Одна отключилась — мы тут же переводим на другую. Это все известно со времен СССР, нужно просто обратиться к опыту и использовать на практике если надо — внести правки в строительные регламенты и другие акты.

Очень тревожная вещь — применение боеприпасов с обедненным ураном. По оценкам экспертов, после войны в Югославии Европа несколько миллиардов долларов потратила на дезактивацию территории Косово, потому что это к Европе оказалось близко и страшно, и есть реальные данные о росте онкологических заболеваний.

Сегодня с Украины идет очень тревожная информация, что возможно появление там американской бронетехники, которая использует именно такие боеприпасы. А это уже совсем близко к нам. При таких масштабах боевых действий счет может идти на эшелоны выпущенных снарядов. Кто потом будет территорию очищать и дезактивировать?

Это вполне реальная угроза, и нам нужно готовить регламенты, оборудование и специалистов, которые могли бы решать такие задачи.

Может быть, нам все это никогда не понадобится. Дай Бог. Но это все должно быть у нас наготове. Более того, за последние годы наверняка в военной отрасли было придумано что-то еще. Иногда хочется спросить у военных словами песенки из моей молодости: "А что у вас, ребята, в рюкзаках?" Нам нужно очень плотно взаимодействовать с наукой и с армией и внимательно следить за зарубежными разработками, чтобы вовремя узнавать о новых сюрпризах и подготовить защиту нашего населения.

И еще одна немаловажная задача — нам нужно не только знать все это самим, но и население обучать, как вести себя в той или иной чрезвычайной ситуации. Население должно уметь организоваться и защитить себя.

Каждый гражданин должен понимать, что масштабы современных катастроф могут быть огромны, что он — гражданин — и есть тот боец гражданской обороны, от которого зависит его личная безопасность, безопасность его семьи, его соседей по лестничной площадке. Без преувеличения — безопасность его города, безопасность всего государства. Только тогда мы сможем сказать, что система гражданской обороны у нас действительно работает.http://ria.ru/interview/20151002/1294578637.html

---