16.02.2015 
Общим положением всех программ реформирования госаппарата, предлагаемых неправительственными разработчиками, с которыми мне приходилось знакомиться, является сокращение числа органов республиканского управления (министерств и госкомитетов).

Под нож предполагается отправить и МЧС, включив его в состав МВД, вернувшись к практике еще советских времен: тогда существовала Военизированная пожарная охрана как часть рабоче-крестьянской милиции.


А как у них?

Упразднение самостоятельного Министерства по чрезвычайным ситуациям объясняется сложившейся международной практикой. На самом деле, международная практика демонстрирует различные походы к формированию органов по ЧС: это и включение их в состав МВД, и самостоятельность ведомств по ЧС, и даже децентрализованная структура, когда органы по ЧС фрагментированы и распределены в качестве структурных подразделений различных ведомств.

Например, в Италии спасатели разделены между МВД (Департамент пожарной охраны, скорой помощи и гражданской обороны) и Министерством сельскохозяйственной, продовольственной и лесной политики (Государственный лесной корпус).

Таким образом, говорить о наличии некоего международного стандарта организации деятельности органов ЧС не приходится. На практике большее значение имеет не столько стремление оптимизировать государственные структуры, сколько политическая целесообразность и сложившаяся традиция.

«За» и «против»

Между тем, следует признать, что выделение МЧС из МВД было в принципе правильным решением.

С одной стороны, оно позволило разгрузить МВД, которое смогло сосредоточиться исключительно на правоохранительной деятельности. С другой, создан специализированный орган, который в целом эффективно решает поставленные задачи.

Безусловно, как любая структура власти (и в любой стране), МЧС со временем обросло багажом различного рода вспомогательных структур, потребность в которых (по крайней мере, в таких размерах), мягко говоря, неочевидна. Так, в структуре МЧС есть два высших учебных заведения и институт переподготовки кадров. В разы более крупное МВД довольствуется двумя вузами.

Но это не повод рубить правильную в целом идею: наличие самостоятельного органа государственного управления в сфере регулирования отношений по предотвращения и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций. Тем более что в перспективе задачи у ведомства будут только возрастать. Связано это с рядом факторов.

Во-первых, в Беларуси более 540 объектов, где хранятся, производятся или применяются отравляющие вещества; 19 городов страны отнесены к химически опасным. Потенциально в зонах заражения всех таких объектов находятся порядка 5 млн. человек, т.е. более половины населения страны.

Наиболее распространенными в нашей стране ядовитыми химическими веществами являются ртуть, хлор, аммиак, соляная и азотная кислоты. В одном только Минске порядка 40 химически опасных объектов. В случае аварии может быть заражено до 40% территории столицы.

Кроме того, в стране имеется более 1000 радиационно-опасных объектов.

Отдельная тема — биологическая опасность. На территории нашей страны порядка 500 природных очагов опасных заболеваний, включая сибирскую язву, геморрагическую лихорадку, бешенство и др.

Всего в Беларуси 2100 средних и крупных предприятий, имеющих свыше 60 тыс. источников выбросов вредных веществ. А если приплюсовать мелкие предприятия, то число таких источников удваивается.

Большинство опасных объектов было построено во времена СССР, т.е. свыше четверти века назад. Инфраструктура предприятий, имеющих опасные производства, оборудование хранилищ со временем не становятся надёжнее, происходит их старение. Хотя и прилагаются значительные усилия для улучшения положения, можно ожидать, что аварийность в промышленности, в том числе на объектах повышенной опасности, в будущем будет скорее нарастать.

Кроме того, появляются новые объекты. Речь идет в первую очередь о строящейся Белорусской АЭС. Но не только. Фармацевтические предприятия тоже нельзя сбрасывать со счета. В этой связи проект «Биоград», при его реализации, потребует дополнительного внимания с точки зрения химической и биологической безопасности.

Во-вторых, Беларусь традиционно является транспортным коридором по линии Европа-Азия. Масштабы грузопотока через нашу территорию имеют тенденцию возрастать. Это таит в себе опасность крупных транспортных катастроф, в том числе связанных с перевозкой опасных грузов, в том числе и радиоактивных.

Однако вызовы не ограничиваются лишь торговыми отношениями. Беларусь — транспортный коридор не только для добросовестных перевозчиков.

В последние годы аналитики спецслужб отмечают стремление различного рода террористических и экстремистских группировок к завладению радиоактивными, химическими и биологическими веществами, которые могут быть использованы в качестве оружия.

Достаточно сказать, что т.н. Исламское государство при штурме иракского Мосула получило в свое распоряжение десятки килограммов радиоактивных веществ, хранившихся в местном университете. После чего тут же оповестило прогрессивное и не очень человечество о своем желании применить их в деле борьбы за всемирный халифат. В том же Мосуле террористы захватили в банках сотни миллионов долларов наличными. В этой связи появление среди экстремистов специалистов соответствующего профиля — вопрос времени.

В ходе войны в той же Сирии документально зафиксированы случаи применения боевиками отравляющих веществ против правительственных сил. Сирийскими военными было захвачено несколько лабораторий по изготовлению химического оружия вполне профессионального уровня. Таким образом, завладение террористами оружием массового поражения из вопроса теоретического уже перешло в практическую плоскость. Правда, не все это еще осознали.

В-третьих, нельзя сбрасывать со счета и изменение климата. В настоящее время идут споры о причинах и темпах этих изменений. Однако в целом существующие модели склоняются к тому, что в перспективе в наших широтах рост температур будет превышать среднемировой в два раза.

Последствия этого достаточно неоднозначны. Опять-таки не хватает данных и опыта построения сложных долговременных климатических моделей. Однако в целом можно выделить несколько моментов, которыми климат 2030 года будет отличаться от климата 2015 года.

Это учащение экстремальных погодных явлений (волны жары, экстремальные осадки, штормовые ветра, разливы рек, заморозки), более частые засухи и увеличение количества жарких дней с температурой 30 и более градусов. Количество жарких дней может сравняться с сегодняшними показателями Испании, будет неуклонно возрастать продолжительность пожароопасного периода.

В этой связи страны южной Европы дают нам возможность увидеть уже сейчас те проблемы, с которыми Беларусь может столкнуться через 15 лет: учащение лесных пожаров, волны жары, затопления участков местности вследствие сильных ливней.

В целом, количество опасных метеорологических явлений уже растет. За период с 1975 по 2008 гг. в Беларуси обнаружен рост повторяемости ливневых осадков, шквалов, гололеда. Но при этом существенно уменьшилось число дней с сильными морозами и метелями по сравнению с 70-ми — началом 80-х гг. XX в.

Ежегодно в Беларуси регистрируется от 9 до 30 опасных метеорологических явлений. Примерно 80% приходится на теплый период года (май-сентябрь): заморозки, шквалы, сильные ливни, град.

МЧС следует сохранить

Сейчас все мы можем лишь в достаточно общих чертах обозначить те вызовы, с которыми страна столкнется уже в обозримой перспективе. Однако и этого достаточно для того, чтобы утверждать, что МЧС не должно быть ликвидировано.

Все разговоры в этой части следует переводить в плоскость оптимизации, повышения эффективности, оснащенности и т.п. Но не разрушения ведомства. http://naviny.by/rubrics/society/2015/02/16/ic_articles_116_188250/

---