25.04.2008 Поджоги в Москве есть, но уголовных дел о поджогах не существует. Почему?

«Пожар возник от привнесенного открытого источника огня. Материалом горения стала деревянная стена, обработанная горючей жидкостью…». Это фрагмент заключения эксперта по пожару, уничтожившему кафе в апреле нынешнего года. Любой человек, ознакомившись с документом, сделает однозначный вывод: поджег! А если документ читает должностное лицо? Думаю, его выводы будет не столь категоричны. «Мало ли, что там в кафе могло быть на стене», - решит начальник криминальной милиции ОВД. И наложит на документ резолюцию: «На усмотрение следователя». Так еще один поджог перейдет в разряд несчастных случаев.

Мы - ребята пироманы
Ежесуточно в Москве сгорает 2-3 автомобиля. В лучшем случае это безнадзорные дети поджигают брошенную во дворе «шестерку». Хуже, если пожар – дело рук пироманов, для которых уничтожение огнем чужой собственности – своего рода обряд. К ним же относятся озлобленные люди, считающие, что кто-то слишком много «наворовал». Они восстанавливают «социальную справедливость».
Уголовные дела по факту поджогов машин возбуждаются редко, разве что имеется подтверждающая запись камеры видеонаблюдения. В машинах и так есть чему гореть. А российский УК не предписывает обязательно устанавливать причину пожара. «Вы могли забыть непотушенную сигарету в пепельнице», - говорит следователь. «Да я не курю!», - возражает владелец сгоревшего авто. «После пожара все не курят», - мрачно отвечает страж порядка. И отказывает в возбуждении уголовного дела.
Джип «Нисан – Патруль» сгорел на ночной улице до «костей». Владелец в течение трех дней препирался со страховой компанией и понял, что это бессмысленно. По договору ОСАГО выплата за пожар не предусматривается. Когда человек уже почти махнул на все рукой, ему позвонили. «Вы хотите получить хотя бы часть денег за машину?» - «Конечно, хочу». - «Тогда никуда больше не обращайтесь, не пишите заявлений, а предоставьте нам остов машины».
Встретились, обговорили детали, условия «отката»… Сгоревший джип вывезли в соседнюю область, поставили на проселочной дороги, сымитировали ДТП. Затем злополучный «Нисан» столкнули в овраг и подожгли. А через два дня в компании, где был застрахован «Ниссана», появился безукоризненный протокол о ДТП с трассологической экспертизой, картой местности, следами протекторов, подписями свидетелей и заключением экспертизы: джип от удара при столкновении с другим автомобилем перевернулся, скатился в овраг и загорелся от вытекшего топлива.
Страховщик, рассказавший мне эту историю, отметил, что за последние полгода из ближайшей к Москве области к ним пришло шесть подобных дел. А суммарный иск по ним уже превысил три миллиона рублей. «И оформлены они абсолютно безукоризненно, - заметил он, - комар носа не подточит».
Поневоле возникает вопрос: а так ли уж случайно сгорел «Нисан» той незабываемой для владельца ночью? Так ли уж редки умышленные поджоги в Москве?

Поджоги есть. Теоретически
Приехав на пепелище следователь сразу же задумывается над почти гамлетовским вопросом: возбуждать уголовное дело по факту поджога или не возбуждать? Практика показывает, что в большинстве случаев разговор о возбуждении даже не идет. Дело об умышленном поджоге труднодоказуемо и в большинстве случаев переходит в разряд «висяков». А кому хочется самому себе создавать головную боль?
В последние годы в Москве на каждый пожар, которому присваивается уровень сложности (ЧП связанные с гибелью людей, серьезным материальным ущербом и т.п.), обязательно выезжает группа экспертов Судебно-экспертного центра федеральной противопожарной службы (СЭЦ ФПС). В их распоряжении самые передовые технологии. Эксперт не уходит с места происшествия до тех пор, пока не получит ясную картину происшедшего. После этого пишется взвешенное, «корректное» заключение. И даже с учетом этой корректности, по мнению экспертов, более трети пожаров в Москве можно квалифицировать как «поджоги». Между тем, по официальной статистике поджоги составляют не более двух процентов от общего числа пожаров.
Как-то в разговоре с начальником Управления оперативного реагирования Главного управления МЧС России по Москве Игорем Куряковым я прямо спросил: отмечены ли в Москве случаи поджогов старых домов ради расчистки площади под застройку? Об этом много пишут и говорят…. Один из самых опытных пожарных столицы ответил:
- Несколько раз у нас были очень серьезные подозрения на поджоги. Были и дела, доведенные до суда, на которых я присутствовал лично. Но ни одного обвинительного приговора вынесено так и не было. Во всяком случае, я такого не припомню.
То есть, дела возбуждать пробовали, но истории заканчивались ничем, только статистику портили. А наступать на те же грабли никому не хочется.

Пожар, который устроил всех
11 февраля 1998 года загорелось здание Росморфлота Минтранса России в самом центре Москвы, на Рождественке 1/4. Несмотря на беспрецедентные усилия огнеборцев, старое здание выгорело изнутри, обрушились перекрытия с четвертого по седьмой этажи. 5 апреля 1999 года сгорело здание самого Минтранса на Софийской набережной, 34. огонь полностью уничтожил 3-5 этажи левого крыла. И к чему это привело?
Здание на Рождественке целиком реконструировали к марту 2001 года. Причем, настолько удачно, что в новые помещения, кроме Росморфлота, переехали офисы Минтранса с Софийской набережной, кроме того, на освободившейся рядом площади выстроили гостиницу «Арарат-Хайат». Не хуже стало и на Софийской набережной. Там построили бизнес-центр, реконструкция района продолжается до сих пор.
Казалось бы, вот они «заказные» пожары, которые «устраивают» всех. Об этом в те годы прямо писали в СМИ. Но оказалось, что все не так однозначно. По словам сотрудников Испытательной лаборатории (так тогда назывался СЭЦ ФПС), незадолго до пожара на Рождественке загорелось здание Исторического музея на Красной площади. И оттуда эксперты лаборатории сразу переехал к зданию Росморфлота совсем рядом. Сотрудники фиксировали все события на видео- и аудиоаппаратуру. Одна из записей зафиксировала, что свидетели говорили о том, что в их комнате с утра меняли трубу отопления, применяли газорезку. Тлеть начало практически сразу, и в течение двух часов пожар пытались залить водой своими силами, но огонь уже пошел по перекрытиям. Впоследствии эксперты нашли тот самый обрезок трубы и смогли восстановить всю картину. Без этой детали тайна пожара Росморфолота так и осталась бы нераскрытой, и пресса продолжала бы обсуждать вероятность поджога.
А вот в том, что поджог стал причиной самого страшного пожара последних лет в столице, никто из экспертов не сомневается. 10 декабря 2006 года в наркологической больнице №17 в огне погибли 45 человек. Снимок в инфракрасном излучении, сделанный сразу после того, как огонь был потушен, показал, что самый яркий след остался на стене пищеблока. Кто-то плеснул на стену керосином и поджог. Керосин в больнице был – это установлено, его использовали для выведения вшей у некоторых пациентов.
Однако 45 человек погибли не от керосина, а от элементарного несоблюдения правил противопожарной безопасности. В любом случае и виновник и те, кому он хотел насолить, погибли в пламени. Поэтому на суде версия поджога, скорее всего, вообще не будет фигурировать.
Такая же ситуация и по другим аналогичным делам. До следующего особо спорного случая, или до того момента, как примут закон об обязательном страховании жилья и других городских объектов. Правда, тогда обязательно начнутся мошенничества со страховыми выплатами, как в ситуации с автомобилями. Но зато каждое дело о пожаре придется доводить до конца.

Справка «ВМ»
В 2007 году в столице в огне пожаров сгорели культурно-развлекательный центр «Слава» на Шоссе Энтузиастов, ночной клуб «911» на Малой Дмитровке, огромные складские помещения на улице Докукина. В нынешнем году полностью сгорели клуб «Дягилевъ» в саду «Эрмитаж», павильон «Элкомтехника» на ВВЦ, четырехэтажный склад на Иркутской улице.
В каждом случае наверняка есть и заинтересованная сторона. А если заглянуть в недалекое прошлое, то можно вспомнить: в 2004 году полностью сгорело старое здание выставочного комплекса «Манеж», в 2003 – академический театр имени Станиславского и Немировича-Данченко на Большой Дмитровке, в 2002 – Дом-музей академика Вернадского на Зубовском бульваре. И так далее...
За последние восемь лет в Москве сгорели десятки зданий признанных историческими памятниками. Для сравнения за всю войну в огне погиб только один исторический дом – тот, который считали местом рождения Михаила Лермонтова.
Кстати, во всех вышеназванных случаях версия поджога не подтвердилась ни разу./«Газета «Вечерняя Москва» - московские новости.»/

---