07.10.2020 Экстремальная ситуация для них — привычное дело. Человеческое горе — повседневное явление. А сама профессия — не всегда благодарная, но очень благородная и одна из самых опасных.

Как пользоваться противогазом, забираться по лестницам, передвигаться в дыму, научиться сумеет каждый. А вот постоянно рисковать своей жизнью, чтобы спасать чужие, готов не всякий. Настоящий пожарный не знает слов «не могу» и «устал». В любое время суток и года, при любом состоянии и погоде он идет в огонь и воду и протягивает руку помощи оказавшимся в пекле. А бывших пожарных не бывает: искра в их глазах и огонек в сердце остаются навсегда — как у героя этой статьи.

Владимир Байбородин родился в Еравнинском районе 23 февраля 1958 года. «Мужская» цифра в дате рождения словно предопределила мужественную профессию на всю жизнь. С 1965-го по 1975 годы учился в Сосново-Озерской средней школе, с 1975-го по 1981-й — в ВСТИ. Когда выдавалось свободное время, работал, где придется. После первого курса — грузчиком на мясокомбинате и сапоговаляльной фабрике, после второго — сторожем канализационно-насосной станции. А в 1978 году, когда был студентом механического факультета, стал сотрудником пожарной охраны Улан-Удэ — самостоятельной военизированной пожарной части №1.

Как и большинство коллег, среди которых оказалось множество сокурсников, сутки юноша трудился на основном месте, а двое отдыхал и подрабатывал — опять-таки грузчиком в продуктовом магазине, таская мешки с мукой и сахаром. Однако «огненное» дело постепенно выжигало собой остальные.

— В ту пору пожарных для нашего региона готовили в училищах Иркутска, Свердловска и Харькова. За год выпускали по 5-7 специалистов и распределяли их, — вспоминает Байбородин. — Некоторые шли по линии государственного пожарного надзора, некоторые — по линии службы пожаротушения. Неудивительно, что в пожарной охране республики насчитывалось лишь 2400-2700 человек.

Посвящение пламенем

На тушения выезжали очень часто, иногда — по 40 раз за сутки, особенно летом, когда летел пух и полыхали заборы. Первого погибшего Владимир Андреевич помнит до сих пор. В тот день пришел к себе на службу, расписался в журнале безопасности и получил пару советов — не бросаться грудью на амбразуру в случае чего и ходить «хвостиком» за наставником — Владимиром Радюком. Тогда-то и произошло «боевое крещение».

— По разным сторонам деревянной улицы Кирова находились туберкулезный диспансер и частные дома, один из которых и вспыхнул. Подъезжаем к зданию, устанавливаем автоцистерну на гидрант, тушим пламя. Радюк идет впереди, я следом. Вдруг он говорит: «Стой тут! Смотри в окно и проливай!». Делаю, что велено, и вижу: люди в жилище копошатся. Приглядываюсь: ребята в противогазах. А на дворе — ночь. Думал, они выход ищут. Кричу: «Давайте сюда!». Подходят ко мне и отдают что-то. Точнее, кого-то… Под лунным светом из оконного проема я вытащил за ноги обгоревший труп с руками, скрещенными на груди — мужчину лет пятидесяти. В такой позиции конечности сковывает всегда при высокой температуре… Поставил его на землю, облокотил о подоконник, перекрыл ствол и пошел искать напарника. А тот увидел: мужик заглядывает в окошко, и не сразу понял, в чем дело — даже разговор заводил...

В советские времена сгоревшие заживо не оставлялись внутри, чтобы следователь осматривал их и место происшествия, а вытаскивались наружу, после чего составляли акт о смерти человека, вызывали правоохранителей и нередко — суточников (осужденных на несколько суток принудительных работ за нарушение общественного порядка), которые грузили тела в машины и отвозили в морг. Собеседник признается: шока не было. Был испуг. И навсегда запомнился специфический запах обгоревшей плоти…

Первого спасенного Байбородин тоже не забыл. Однажды он вместе с товарищами — Валерием Асламовым и Алексеем Николаевым — в составе звена газодымозащитной службы боролся с пламенем в доме №25 по проспекту 50-летия Октября. Надели кислородные изолирующие противогазы с двухчасовым защитным действием, забежали в загоревшееся подвальное помещение. И, узнав от соседей, что туда заходил человек, приступили к поискам.

Несмотря на то, что их фонари имели неважнецкое качество, а плотный дым снижал и без того плохую видимость, нашли отчаянно хрипевшего пострадавшего на полу, вынесли на улицу, передвигаясь лестницами и закоулками, положили на асфальт, затем передали медикам и отправились на дотушивание. «Теперь скорая помощь и полиция прибывают сразу, а раньше не приезжали, пока не звонили с центрального пункта пожарной связи, — поясняет ветеран. — Да и планировки подвалов не делались. Специальные схемы начали выпускаться позже с подачи оперативного дежурного Виталия Золотухина, сделавшего большой вклад в этом направлении».

28 лет служебного пути мужчина провел на линии огня: 19 — в пожарной части №1, куда пришел рядовым, и 9 — в службе пожаротушения Центра управления силами ФПС МЧС России по Бурятии, откуда ушел в звании замначальника. Со звеньями и сам лично вынес из пламени 187 человек. Бывалый «тушила» считает страшным каждый пожар, ведь речь идет об оборвавшихся (или чуть не оборвавшихся) человеческих жизнях. Но самым жутким называет тот, который произошел на Шалутском комбикормовом заводе.

— Колхозы и совхозы свозили туда излишки ржи, ячменя, пшеницы, которые должны были высушивать, чего порой не удосуживались сделать. Из-за высокой влажности в бетонных бочках со спрессованным зерном при его самовозгорании поднимается температура — до 1700-1800°, и вода разлагается на атомарный кислород и водород. Первый подпитывает горение, второй достигает определенной концентрации и создает взрывоопасную ситуацию. Она-то и случилась на предприятии. В двух силосах высотой около 30 метров и диаметром около 6 самовозгорелись семена. Мы выпускали их через специальные скосы, протягивали стволы с рукавами через смотровые окна и поднимали вверх, размывали содержимой струей, а тракторист Семен на Т-25 «Владимировец» отгребал его в сторону. Каждую минуту ждали, что будет взрыв. И поняли: его не будет, когда посыпалось черное зерно.

Подобные истории происходили часто (около 20 за год) по всему Советскому Союзу, но обошлись без жертв лишь в Краснодарском крае и Республике Бурятия. После победы над огненной стихией на зернохранилище, на складе ядохимикатов агропрома в Саянтуе и прирельсовом складе ГСМ аэропорта (где в двух цистернах объемом по 60 кубометров вспыхнуло авиационное топливо весом 120 тонн) Владимир представлялся к медали «За отвагу на пожаре» семь раз. Но из-за бюрократических проволочек получил ее только в последний. Медали «За безупречную службу», нагрудный знак «Отличник пожарной охраны», почетные грамоты от руководства ГПС и МВД, мэрии и Народного Хурала — далеко не полный список имеющихся наград.

А еще Байбородин входил в редколлегию ПЧ-1 и руководил там советом наставников. Помогал нескольким ветеранам, взятым под патронаж, и обучил более ста новичков, занявших впоследствии высокие должности. Внес десятка два предложений, внедренных для улучшения профессиональной деятельности. Разработал сотню документов предварительного планирования на важные и особо важные объекты города. Правильно сосредотачивал основные силы подразделений. Не раз ликвидировал возгорания в труднодоступных местах и жизненно опасных условиях. И невольно увлекал сослуживцев личным примером.

Наследие Феникса

Лучший пожарный, лучший ствольщик, лучший газодымозащитник, лучший командир отделения, лучший начальник караула и дежурный смены СПТ — это все о нем. Во время работы огнеборец составил «Справочник руководителя тушения пожара», актуальный и по сей день. А в свободное время интересовался жизнью родного Забайкалья. Сразу после смены отправлялся в Национальный архив Республики Бурятия, где, бывало, просиживал целый день.

По его признанию, составить родословную. И, пока искал документы о происхождении своих предков, находил литературу и документы по истории пожарной охраны Верхнеудинска, систематизировал их, увязывал между собой и переписывал. А года через три написал книгу «Рыцари «Неопалимой Купины». Название это неслучайно было выбрано из множества вариантов. Последние два слова, переводящиеся с еврейского языка как «куст, не снедаемый огнем», означают растение, встречающееся на Синайском полуострове и выделяющее эфирное масло, которое легко воспламеняется на солнце. По ветхозаветному преданию, именно из такого куста донесся глас Бога до Моисея, пасшего овец среди пустыни. Согласно христианской традиции, в Неопалимой Купине отображен прообраз Богоматери, непорочно зачавшей и родившей Сына Божия.

Ныне одноименная икона с изображением святой Девы Марии и маленького Иисуса Христа в восьмиконечной звезде считается заступницей всех пожарных. Лучи символизируют добродетели, которыми должны обладать настоящие спасатели, — доброта, мужество, уверенность, ответственность, самоотверженность, любовь к людям, быстрота ума и взаимовыручка. Но историко-краеведческий очерк Владимира Байбородина не просто отсылает к библейской тематике, а в хронологическом порядке рассказывает о пожарном деле нашего города — от зарождения до развития к 1917 году. Формирование профессиональной пожарной службы, образование первой пожарной части, описание специализированных инструментов, механических выдвижных лестниц — о чем только не узнаешь из этого труда. Кстати, автор планирует поработать над его продолжением — охватить период с 1917-го по 1960 годы.

На правах монографии Владимир Байбородин выпустил и другие издания. Например, написал книгу «Тракт подля Яравня-озера» о малой родине, где поведал историю Еравнинского района, его населенных пунктов, своего собственного рода и многих старинных кланов. Сегодня ее экземпляр, наряду с экземпляром «Рыцарей…», хранится в Кяхтинском краведческом музее имени Обручева — и не пылится на полках, а пользуется спросом...

…Погоны Владимир Андреевич снял в 2006 году. После того как ушел в отставку, работал в государственном учреждении по делам гражданской обороны, чрезвычайных ситуаций и обеспечению пожарной безопасности. Сначала был ведущим специалистом отдела подготовки и применения подразделений ГПС, потом — главным, затем стал заместителем начальника. Заведовал увеличением штатной численности, контролировал строительство новых депо и поставку специальной техники. Организовывал профилактическую работу, газодымозащитную службу, добровольную пожарную охрану на муниципальном уровне. Даже устраивал соревнования по профессиональным видам спорта и расследовал причины тех или иных возгораний. И занимался этим вплоть до 2013 года

— А с тех пор как вышел на пенсию, не работаю нигде, — подытоживает рассказчик. — Хотя звали, в том числе директором школы. Но с меня хватило (улыбается).

— Неужели никогда не хотели поменять сферу деятельности? — любопытствую я. — Вон какая у пожарных опасная работа-то!

— Она опасная даже у уборщиц. В представлении простых граждан — взрослых, неосторожно обращающихся с огнем и электроприборами, детей, играющих со спичками и зажигалками. Но не в представлении профессионалов, знающих, как укротить огонь и всегда готовых прийти на помощь.https://ulan.mk.ru/social/2020/10/07/kak-veteran-pozharnoy-okhrany-buryatii-napisal-o-ney-knigu-i-spas-iz-ognya-pochti-200-zhizney.html

---