04.05.2005 О благосостоянии любого государства можно судить по отношению к старикам и детям. В России, как оказалось, критерии свои – особенные. У нас, для того чтобы понять насколько декларируемые принципы заботы о гражданах соответствуют действительности, нужно оценить отношение к человеческой жизни в целом. И на поверку оказывается, что не так-то все хорошо на самом деле, как выглядит на бумагах, а за громкими словами многих высокопоставленных чиновников скрывается полное безразличие ко всему, кроме собственного обогащение. МЧС в этом смысле – не исключение.

Принципы клонирования
Очевидно, что самое важное в любом деле – это люди: управленцы и специалисты, которые работают непосредственно "на месте". В России издыхающий монстр под названием МЧС держится пока только на тех энтузиастах, которые пришли в профессию по зову сердца почти двадцать лет назад. Эти люди постигали все на практике. В итоге те самые самоучки оказались куда более профессиональнее лощеных западных коллег. Да дело не только в профессионализме, но и в умении жертвовать собой – не по приказу, а по велению совести. Этого редкого качества лишены многие чиновники ведомства, для которых клонирование себеподобных непрофессионалов стало нормой. Не удивительно, что в России сейчас так мало, если не сказать больше, фактически нет учебных заведений, готовящих спасателей международного уровня.

Александр Панормов, спасатель:
– В России я не знаю ни одного вуза, где качественно готовят специалистов для работы в зоне ЧС. Есть много заведений с громкими названиями, руководители которых говорят множество хвалебных слов в свой адрес. Но реально многое не выдерживает критики. И самое страшное, что чиновники это прекрасно понимают. Как готовятся спасатели в развитых странах? Начнем с того, что человек живет в общежитии при колледже, в гостиничном номере со всеми бытовыми условиями. Ему предоставлено все необходимое, вплоть до шикарной библиотеки. Будущего спасателя обучают специалисты, имеющие огромный опыт работы. У нас же предмет может преподавать отставной офицер, который учит курсантов по старой методике. Очевидно, что будущему спасателю не нужно изучать, как устроены "музейные экспонаты", ему нужно осваивать современную технику, современные методы работы. Но реально условия для этого не созданы. Нет даже нормальной учебной базы. Скажем, во многих европейских странах у каждого учебного заведения, где готовят спасателей, есть огромные учебные поля с отличными макетами. Там создают условия, максимально приближенные к тем, в которых в последствии спасатель будет работать – вплоть до температурного режима. У нас таких точек на всю страну от силы две. Или рассмотрим методики работы с различными защитными средствами. Нашим говорят: "Сейчас натянем на тебя дыхательный аппарат, запакуем в герметичный костюм и ты у нас на седьмой этаж и обратно двадцать раз пробежишь". На Западе все иначе: человека "запаковывают" в костюм, надевают маску и заставляют просто гулять. Вот так он и привыкает, и потом для него эти средства защиты экзотикой не кажутся".

Это всего лишь иллюстрация того, что видно невооруженным глазом. "Глубинные" проблемы подготовки и переподготовки кадров для МЧС слету рассмотреть сложно. Но это вовсе не значит, что их нет. В многочисленных отчетах и официальных документах "бумагомаратели" кичатся цифрами: подготовлено, переподготовлено…

Александр Панормов:
– У нас фактически нет системы переподготовки. Вернее, она есть на бумагах, на практике все иначе. Скажем, берем официальный документ, там написано: что должен знать, к примеру, спасатель третьего, какие дисциплины изучать дополнительно. Как происходит это обучение? Очень просто: сидят четыре спасателя и друг другу преподносят азы. Все! Никакой системы нет. Международные стажировки порой тоже отдают "советчиной". Складывается ощущение, что бравые офицеры ездят за границу на отдых, показать себя, пощеголять мускулами. Разве что-то после этого меняется в нашей системе, в системе управления? Конечно, нет.

А между тем профессия спасателя находится на стыке сразу нескольких сфер деятельности. В идеале каждый специалист должен владеть 5-7 специальностями. И многие из них осваиваются не в учебной аудитории, а в процессе практики, которой у спасателей новой волны фактически нет. Вот и получается: "слепых котят" выбрасывают под колеса неуклюжей чиновничьей машины, которая давит на корню любые светлые порывы и начинания.
Ничего удивительного, что многие выпускники ведомственных вузов видят себя где угодно, но только не в спасотрядах. Генетический романтизм, который был силен в спасателях первой волны, поугас, а сугубо прагматичные вещи (оплата труда, перспективы служебного роста) отнюдь не обнадеживают. Средняя зарплата спасателя с пятнадцатилетнем стажем – девять тысяч рублей. Юнцы могут рассчитывать максимум на пять. Вот и получается, что спасать выпускники будут не кого-то, а себя. От голодной смерти.

Театр абсурда
Тем не менее, деньги из правительственного бюджета Министерству выделяются исправно. Причем цифры растут год от года – по крайней мере, на бумаге. С финансовой отчетностью МЧС можно ознакомиться на официальном сайте (www.mchs.gov.ru) – там все будто бы прозрачно: четко расписано, куда и на что были потрачены крупные суммы. Если слепо поверить во все это, можно подумать, будто наши спасатели живут лучше чиновником. А между тем за примерами, напрочь опровергающими все это, далеко ходить не нужно. Достаточно посмотреть на техническое оснащение спасательных отрядов столицы. База одного из лучших спасотрядов России (ПСО №6, ЗАО города Москвы) находится в бывшей времянке строителей Шведского посольства. В этом же помещении расположились коммерческие арендаторы. Автомобили, предназначенные для оперативного реагирования, достойны пополнить ряды музейных экспонатов. Год выпуска – 1957. Как на такой развалюхе спасателям удается добраться до места трагедии, представить сложно. Но у чиновников, видимо, отличает богатая фантазия.

Многочисленные докладные с просьбами предоставить спасателям хоть какой-нибудь современный автомобиль, разбивались о непробиваемую стену: "Денег нет, вы же знаете!" И так с девяносто седьмого года.
Это частный случай. Но он показывает, на каком уровне техническое оснащение российских спасателей. То, что работать приходится чуть ли не отбойными молотками, знают все.

Александр Панормов:
– Нам очень долго внушали, что при спасательных работах нужно использовать исключительно отечественное оборудование. Сейчас, правда, в меньшей степени. Наверное, должно погибнуть много людей, чтобы до чиновников дошло хоть что-то. Вот, скажем, хирург делает операцию. Спрашиваем: ему удобнее оперировать плохим отечественным инструментом или качественным зарубежным? Ответ очевиден. Мы спасаем людей в ситуациях, когда счет идет на секунды, и поэтому отбор техники по принципу "наше – не наше" мне, мягко говоря, не понятен. Мы боремся за человеческие жизни, и нам больно смотреть, как погибают люди из-за того, что кто-то в правительстве лоббирует интересы "своих".

По каким каналам все это время бюджетные деньги уплывали в неизвестном направлении, никто словно бы и не догадывается. С прошлого года с переводом "спасалки" на местное финансирование подобные злоупотребления фактически списаны с любых возможных счетов.
Отныне убогое оснащение ПСО на совести местных чиновников. В случае с Москвой – на совести префектов. Решение освободить государственную кормушку от "прожорливых служб" не было таким уж новаторским. В Германии, к примеру, такая система работает безотказно. А российские министерские чиновники просто-напросто подкинули своим "младшим коллегам" маленькую проблемку. И последние ее, кажется, не заметили. И, тем не менее, столица, с ее умирающей системой ПСО, далеко не в самом худшем положении – в мегаполисе служба спасения нужна и деньги, худо-бедно, тут выделять будут.
Иная ситуация в провинции, которая и так погрязла в долгах.

Александр Панормов:
Перевод ПСС на местное финансирование – по сути, ее убийство. Один комплект качественного спасательного инструмента стоит около миллиона рублей. А нужны еще средства защиты, необходимо построить или арендовать здание для ПСО, выплачивать постоянно зарплату спасателям. В итоге получаются огромные деньги. Потянет ли это провинция? Конечно, нет – она и так вся на дотациях. Что получается? Проходит где-то в глубинке какая-нибудь трасса, на которой постоянно случаются аварии, гибнут люди. А гибнут они потому, что там нет профессионалов, которые могут правильно вытащить их из груды металла. Начинают "спасать" и просто-напросто добивают. Зато большому человеку, который сидит в Москве, стало легче жить – не нужно писать отчеты, ездить проверять – с глаз долой из сердца вон.
Вектор приложения сил таких людей направлен в сторону, совершенно противоположную общественному благосостоянию. Создание такой системы, которая бы позволила избежать ответственности за собственную халатность и нечистоплотность, – их основная обязанность. И, скажем прямо, условия для этого созданы великолепные. За границей все подвергается анализу независимых структур. У нас мало кто может понять, эффективно ли работает Министерство. В многочисленных отчетах МЧС мало, что возможно разобрать. И если за рубежом существует эффективная система независимого анализа, то у нас о таких вещах понятия никто не имеет. Вот и остается оценивать деятельность МЧС только по пиар-акциям. А они, как выяснилось, получаются у подчиненных Шойгу лучше всего.

ГРОБ по-западному
Другой аспект проблемы – отсутствие у нас более-менее внятной концепции защиты людей на случай чрезвычайных ситуаций. В данном случае речь не идет о традиционных половодьях, которые, как это ни печально, ежегодно по весне накрывают Министерство волной неожиданности. Это все мелочи. У России, "мощной военной державы", нет внятной концепции действий на случай крупных стихийных бедствий или военных конфликтов. А, между тем, многие западные страны давно создали мощную и отлаженную систему защиты.
На передовой оказался Израиль – государство, в котором подобные меры были продиктованы еще и угрозой военного нападения. Основы безопасности в этой стране знает каждый ребенок – такова государственная политика. Десять лет назад в закон о гражданской обороне было внесено изменение, согласно которому все новые здания, строящиеся в Израиле, должны быть снабжены защитным помещением из железобетона. В Израиле находится в полной готовности сигнальная система тревоги и работают пункты выдачи средств индивидуальной защиты (защитная маска, фильтр, индивидуальный шприц и правила безопасности). Все дети до трех лет получают специальные комплекты, которые защищают дыхательные пути, голову, шею и плечи. Комплект для детей от трех до восьми лет предохраняет дыхательные пути и голову. В стране налажено производство специальных палаток, в каждой из которых вся семья может жить без противогазов несколько дней, не боясь биологического заражения или химического отравления. Возможно, кто-то усмехнется: мол, разве можно сравнивать нас с Израилем – в России ведь спокойнее. Спокойнее… Если закрыть глаза на проблемы Кавказского региона, которые уже не раз вспыхивали на фоне этого спокойствия, которое больше походит на безразличие.
Впрочем, мощной концепций защиты при ЧС могут похвастаться и европейские государства. В ФРГ принят специальный закон, в соответствии с которым основная часть расходов на мероприятия при ЧС возложена на местные органы власти. В систему управления ЧС ФРГ входят 10 центров округов оповещения, сеть радио и телевизионных станций, 45 контрольно-измерительных центров для оценки радиационной, химической и бактериологической обстановки, 37 тысяч постов оповещения. 5 ноября 2003 года правительство страны в рамках реализации "Новой стратегии по обеспечению защиты населения Германии" приняло решение о создании Федерального ведомства по защите населения и чрезвычайным ситуациям на базе Центральной службы гражданской обороны. Новое ведомство подчиняется непосредственно Министру внутренних дел Германии. В этом году предполагается существенно увеличить финансовые средства, выделяемые ведомству (с 53 миллионов евро до 75 миллионов).
Однако наиболее успешные шаги в совершенствовании системы ГО и ЧС предприняли небольшие европейские страны, в первую очередь – Швейцария и Швеция. Швейцария является одной из самых подготовленных стран в области гражданской обороны. В стране имеются убежища на шесть миллионов человек с десятидневными запасами продовольствия. В настоящее время идет ориентация гражданской обороны на мирное время. В Швеции созданы убежища на 5,5 миллионов человек. Они сооружаются во всех населенных пунктах, где проживает более пяти тысяч жителей. Стоимость убежищ в жилых домах составляет в среднем около 2% общей стоимости строительства. Согласно Закону об обязательном сооружении защитных укрытий в жилых домах, расходы на строительство убежищ несут застройщик и жильцы дома. Иногда под убежища оборудуются помещения первых этажей, которые используются жильцами для хранения велосипедов и детских колясок.
Существует в стране и четкий план эвакуации людей на случай ЧС, согласно которому на эвакуацию населения среднего города потребуется 6-8 часов, Стокгольма — 36 часов.
У нас же такие вопросы словно не рассматриваются. Дает знать о себе известный принцип "Авось обойдется". Отсюда и закономерный итог: при любых чрезвычайных ситуациях успех становится возможен только благодаря отдельным людям, которые борются за жизни людей не благодаря системе, а, скорее, вопреки ей. Но вряд ли им будет под силу защитить нас, если, на дай Бог, трагедия будет масштабнее всех предыдущих.

Пакуйте чемоданы!
Зато российское Министерство прекрасно освоило принципы пиара. К сожалению, пока только внутреннего. "БИНГО-шоу", многочисленные телевизионные сюжеты о поездках министра на места трагедий, громкие фразы – это все работает на создание имиджа. МЧС: этакий "медведь"-добряк, он же защитник, спасатель и спаситель. Однако такая широкомасштабная рекламная компания проводится только в нашей стране, принципы международного позиционирования министерским чиновникам пока не известны. А похвастаться действительно есть чем, ведь традиционно российские спасатели работают в самых горячих точках. Сразу же после получения сигнала о ЧС российский международный спасательный отряд RUSSAR приводится в состояние повышенной готовности и в течение трех часов может вылететь в зону бедствия. В итоге российские специалисты зачастую оказываются на месте, куда раньше своих западных коллег, и традиционно выполняют всю самую опасную и тяжелую работу. Спустя несколько дней приезжают представители других государств, которые занимаются уже непосредственно вопросами гуманитарной помощи.

Александр Панормов:
– Много раз мне приходилось наблюдать, как представители некоторых стран приезжают в зону ЧС, когда основная работа уже сделана. Чем они занимаются? Помогают людям, оставшимся без крова. Кто-то нанимает на работу пять-шесть человек из числа пострадавших, те варят еду. Другие предоставляют воду. Третьи строят палаточные городки. А потом начинаются пресс-конференции: мол, мы сделали то-то и то-то. А наши ребята, которые несколько дней трудились без сна и отдыха, спокойно собирают вещи и возвращаются на Родину. А об их подвиге за пределами нашей страны никто так и не знает.

А между тем, грамотный пиар мог бы во многом способствовать созданию имиджа России на международной арене. Как пример, спасатели вспоминают ликвидацию последствий землетрясения в Иране. Тогда, в девяностом году, группа добровольцев решила отправиться на место трагедии. В Тегеране их встречал атташе российского посольства, который сказал буквально следующее: "Этой поездкой вы добились большего результата, чем наши дипломаты за долгие годы".
Почему такие, казалось бы, очевидные вещи, не понимают "на верху", объяснить сложно. Ведь подобная гуманитарная экспансия играет, прежде всего, на имидж страны. Это пока осознают только те, кто сам борется за человеческие жизни. Впрочем, на понимание чиновников многие из них уже и не рассчитывают.

Александр Панормов:
– Колоссальный опыт, который наработан нами в гуманитарной сфере, оказался никому не нужен. Выход – создать частную негосударственную службу. Не думаю, правда, что в России есть люди, которые могут профинансировать нас. Мне кажется, что бизнесменам важнее покупать футбольные команды, чем вкладывать деньги в спасдвижение. А для того, чтобы получить доступ к иностранным средствам, нам нужно создать структуры с "прозрачным бюджетом", которым бы доверяли. Только тогда можно будет говорить о получении денег от международных организаций и создании высокоэффективной системы реагирования на ЧС.

Стыдно, что у людей, которые спасают жизни в стране, выделяющей огромные деньги на ликвидацию ЧС, такие мысли возникают. Стыдно верить, что это – единственный выход, чтобы уберечь то, что еще не успели развалить алчность и безразличие чиновников. В министерских коридорах часто можно услышать горькую шутку: "Что такое МЧС? – Мужики, чего случилось?" Юмор, уместный в отсталой африканской стране, стал нормой для некогда великой Державы… http://www.delonomer.ru/delo9_2.htm

---