23.02.2019 К пожарным оповещениям он давно привык. Просто привык. «Внимание. Два отделения на выезд…» – не вызывают волнения, не будоражат кровь. Они – часть его жизни. Сколько их всего было – не помнит, не считал. Много, очень много было. 27,5 лет в пожарной охране. Более четверти века в борьбе с огнем, спутниками которого зачастую становились гибель и слезы людей, потерявших близких и крова. В борьбе, требующей колоссальной физической и психологической готовности. Он пожарный-спасатель. Это исповедь пожарного… Командир отделения Пожарно-спасательной части №4 Читы Сергей Круц поделился с Заб.ру опытом и историями из своей профессиональной деятельности.

 - Начинал пожарным в «четверке» (ПСЧ №4 на КСК – прим.ред.). Прошел с огнем до помощника оперативного дежурного по Забайкальскому краю. И старшим пожарным был, и командиром отделения, и помощником начальника караула. Потом вышел на пенсию. И… вернулся «гражданским» начальником караула в пятую часть (в пос. Кадала – прим.ред.). После перевелся в командиры отделения в четвертую. 20 с половиной лет «в погонах» и 7 лет «гражданским». С 20 лет, - начал свой рассказ Сергей.

В юности Сергей Круц хотел стать каскадером. С другом после школы даже планировали поехать в Москву учиться. Остановила ответственность. Мама осталась одна – кто ей помогать будет? Отслужил в армии. Пришло время о будущем думать.

 - В детстве не мечтал стать пожарным, о профессии ничего не знал. Я родился, когда в эфире вещали только два телеканала. Если и случались громкие пожары, то до населения эта информация, как правило, не доводилась, - откровенничает мой собеседник, - Старший брат в 87-м ушел в огнеборцы. Потом стал начальником части. Вот он после армии задал мне вопрос: «Работать собираешься?» Я ответил: «Устраивай». Вот так и стал пожарным. А брат сейчас в поисково-спасательном отряде в Миассе трудится. Начальник отряда он.

Работа «в боевке» началась после обучения. В пожары заходил постепенно, шаг за шагом осваивая нелегкую науку. Свой первый выезд на тушение огня Сергей не помнит. Говорит: «время стерло».

 - В первую очередь запоминаются выезды, где своих ребят теряли. Гибель тех, с кем плечом к плечу боролся с огнем, невозможно забыть. Больно. Славка погиб на Зенитке, в подвале. Мы с ним вместе учились, вместе начинали. Подвал горел в нескольких местах. Сначала в одном – потушили, он разгорелся в другом. Бойцы до места дошли, однако кислород стал заканчиваться. Начали выходить. Начкар (начальник караула – прим. ред.) упал без сознания. Напарник стал вытаскивать его. До выхода не дотащил – отвлекся, свернул не туда. Скорее всего звуковой сигнал отвлек - он начинает срабатывать, когда мало атмосфер воздуха остается в системе. Вытащил их водитель, обвязавшись веревкой. Славку откачали, скорую вызвали, а потом сообщили, что он погиб, - с горечью вспоминает начальник отделения ПСЧ №4.

А потом погибли еще трое на 2-й Верхневокзальной.

 - Андрей Носков. Он год проработал у нас начальником караула. Огнем отрезало бойцов от выхода. К ним не было возможности подойти – их невозможно было спасти. Температура, как в печи. Сергей Гольдсобель из них поопытнее был, он дольше продержался – тела нашли в разных местах. Мы поехали их в ту ночь менять.

Тот трагический случай 17 декабря 1999 года, когда при тушении подвала в жилом доме на 2-й Верхневокзальной, 16 погибли трое пожарных, помнят многие читинцы. Пожару был присвоен повышенный номер сложности. В борьбе с огнем было задействовано 10 пожарных отделений, множество спецавтомобилей из военизированных пожарных частей №2 и №4. Горели кладовки. В 16:50 в подвал для тушения вошло звено газодымозащитной службы, в составе которого были заместитель начальника пожарной части №4 Болот Дамдинов, начальник караула «четверки» Андрей Носков, командир отделения 2-й пожарной части Сергей Гольдсобель. Воспламенившаяся ацетиленовая паровоздушная смесь отрезала звено от выхода. Покинуть подвал бойцы не смогли. В результате температурного выброса все трое погибли.

Через два дня, 19 декабря, на стене дома, в подвале которого, исполняя свои служебные обязанности, газодымозащитники оставили жизни, появилась мемориальная доска. Спустя 15 лет, в день гибели огнеборцев, в торжественной обстановке прошло открытие новой памятной плиты.

Вообще, «пожары 90-х» в подвалах жилых домов – отдельная веха в памяти огнеборцев. В то время самовольнозанятые «клочки» в подвальных помещениях жители использовали как кладовые. Хранили там все – и дефицитный бензин, и банки с краской, и ненужную мебель, и предметы, которые «выбросить жалко», и запасы впрок. Подвалы полыхали часто. Возгорания всего этого «добра» в большинстве случаев отличались большими площадями, невозможностью подведения пожарных стволов с водой для борьбы с огнем. Огнеборцам приходилось подавать пену через слуховые стволы. Под действием температур бетонные перекрытия нагревались «до красна». Разведку усложняли не только задымление и высокая температура, но и загромождение проходов, и «перепланировка», созданные застройками запасливых граждан. Это сейчас УК навели порядок в подвалах, что снизило количество пожаров в них. В настоящее время хлопоты, в основном, доставляют бомжи, оккупировавшие подземные коммуникации города.

Своих забыть невозможно

Забыть смерть коллег невозможно, признался Сергей. Здесь бессильны психологи, увлечения, развлечения, работа. Время сглаживает остроту переживаний. Память же настырно бережет эту боль внутри пожарного.

 - Ко всему привыкаешь. К трупам, а они разные бывали, тоже привыкаешь. Но не настолько, чтобы не обращать внимания. Все равно в подсознании все эти случаи оседают, подобно слоям ила. И переживаешь, и бессонные ночи бывают. Еще от гибели детей тяжело и долго отходишь. Почему? Дети… Они ж еще ничего в жизни не видели. Если взрослые что-то повидали, кто-то устроил свою жизнь, кто-то не устроил, кто-то сам виноват в том, что жизнь не удалась. А дети… У них все могло быть впереди, - вздыхает пожарный-спасатель.

Горько огнеборцам, когда вытащили пострадавшего при пожаре еще живого, а он умирает «на твоих глазах» или в машине скорой помощи. Или когда беда случилась «в двух шагах» от части, но сообщили поздно.

 - Был случай около части. Мне было лет 30, работал уже помощником начальника. Рядом стоят гаражи. Прибежал к нам мужчина. «Там в гараже закрылся пацан. Машина работает минут сорок», - говорит. Взял командира отделения и спецавтомобиль. Там метров 50 до гаража было. Зацепили машиной, вырвали ворота. Все в дыму. Вытащили молодого человека. Пульса нет, зрачки на свет не реагируют. У нас раньше имелись спасательные устройства – с их помощью можно было делать искусственное дыхание. Я ему прокачал за 15 минут 1,5 своих баллона, на которых сам мог проработать три часа. Безрезультатно. Приехала скорая, констатировала смерть. Ему было 17. Всегда надеешься, что поможешь, что сможешь помочь. Это самое тяжелое...

А еще Сергей Круц говорит, что страшно бывает. Только страх пожарного разумный. Он должен присутствовать. И адреналин играет в крови на пожарах.

 - Помните, бомба на Олимпийской взорвалась. Приезжаем - 20-тонный контейнер, разорванный «в лохмотья», тело обуглившееся рядом, и еще один неживой лежит. Неподалеку, шатаясь, окровавленный человек ходит. Две снаряда в «спящем режиме», тут же кислородные и пропановые баллоны. Все это могло взорваться в любую минуту. Не страшно? Страшно. Только чувство страха притупляется в этот момент. Ты работаешь, нужно спасти, нужно помочь, - поясняет мой собеседник.

Он уверен, что в такие моменты человеком руководит, прежде всего, ответственность, а уж потом многолетняя психологическая работа над собой или какие-то личностные качества.

Случаи разные бывают

Сколько всего было… Дня не хватит переворошить все события пожарной жизни. Тяжелые, поучительные, интересные. Некоторые Сергей вспоминает с улыбкой, некоторые называет «Бог отвел».

 - Тушили как-то на КСК в 9-м микрорайоне. Когда закончили, обошел дом с другой стороны, посмотреть, проверить. На балконе стоят три девочки и женщина. «А вы Балуев?» Отвечаю: «Ну, да. Подрабатываю тут иногда пожарным», - с улыбкой рассказывает огнеборец.

А вот случай, когда вернулся отдернуть зацепившийся за калитку рукав, а в тот момент веранду «разнесло» от взрыва газового баллона, он относит, к счастливым.

Приходилось работать и на «криминальных» пожарах. И такие случаются. Когда пожарные после тушения, обнаруживают тела, где «налицо» насильственная смерть.

 - Бывало, и в суд подавали. Больше 15 лет прошло уже. Вытащили бабушку, откачали, задышала. Вытащили дедушку. Вызвали скорую, начали с ним возиться, откачали. Дедушку увезли в больницу. Оказалось, что у него сломаны три ребра. Он подал на нас в суд. На судебное заседание приглашались медики, которые пояснили, что при правильном непрямом массаже сердца, который отнесен к сердечно-легочной реанимации, ломается не менее двух ребер. Это сейчас хорошо - вызовы дублируются, поэтому скорая и пожарные прибывают практически одновременно - а раньше такого не было, - поясняет начальник отделения.

Медики тогда разъяснили, что недостаточная сила нажатия при непрямом массаже сердца делает его неэффективным, ребра при этом остаются целыми. Выполнение же массажа с достаточной силой значительно повышает его эффективность, но увеличивает риск перелома ребер. Такие травмы при непрямом массаже сердца возникают довольно часто, однако к осложнениям в виде повреждения внутренних органов приводят редко. В любом случае, переломы ребер при выполнении реанимационных действий вполне оправданы. Иначе промедление или неправильное оказание первой помощи может привести к смерти пострадавшего.

 - На Петровской за баней двухэтажный дом был. Его тушили, залезли на второй этаж – дверь открываю, там два газовых баллона наполовину в углях красных стоят, трясутся. Вот-вот должны взорваться. Что делать? Прыгать вниз - не успею добежать. Оставалось только заливать «на удачу». Успел, остудил. И угрожали, и с оружием подходили. Много всего было, особенно в 90-х, - улыбается Сергей Круц.

Не хочу переписывать свою жизнь заново

Разбирая каждый пожар, мой собеседник говорит, что никогда не считал, что сделал что-то не так, что не доработал, что не выложился на «все сто»: «Никогда не думал, что в нашем деле можно работать «спустя рукава». Да обычная работа у нас. Каждый понимает, куда приходит. Главное, ответственно подходить к ее выполнению».

А еще… Абсолютно все пожары разные. И эмоционально к ним невозможно подготовиться.

 - Просто едешь. Оповещение, поехали. Все пожары разные. Бесполезно в голове прокручивать: «сейчас приеду - там это, я буду делать то и то». Есть схема пожаротушения, однако много «поправок» к ним – наличие взрывоопасных веществ на месте, угроза обрушения конструкций, пострадавшие, погодные условия. Уже на месте расставляются приоритеты и определяется последовательность действий. Единственное, пока добираешься до пожара, молишь Бога, чтобы не было пострадавших. Главное, чтобы детей там не было, - говорит начальник отделения.

Ни для кого не секрет, что профессия у пожарных сложная, опасная, связана с риском для жизни.

 - На работе как будто бы спишь, а на самом деле просто дремлешь. В подсознании психика находится в режиме ожидания. Ночь. Громко включается «Внимание...» Тебя подбрасывает на кровати. Оказываешься вырванным из сна. На потянуться времени нет. По сути, это уже стресс для организма. Огромные физические нагрузки, которые иногда переносишь только благодаря командам из головы. Мозг держит тебя на ногах. Установка - «надо выстоять». Про смерти я уже говорил…

Сергей вспоминает пожар на ГРЭСе по 4-й Станкозаводской, когда 18 часов пришлось работать. Площадь пожара составила 1500 «квадратов». Тогда огнеборцы на протяжении восьми часов сдерживали огонь, не давая ему перекинуться на соседние строения. Длительное воздействие ярких вспышек огня негативно сказывается на глазах пожарных. После четырех часов работ ребята вынуждены были обратиться за помощью к бригаде врачей со «скорой». Дальнейшие действия бойцы проводили «под новокаином» в глазах.

В последнее время в Интернете, социальных сетях повсеместно можно встретить критику работы пожарных. И долго едут, и без воды приезжают, и спасают не так и не того. Задаю Сергею вопрос: «Как сами пожарные относятся к такого рода высказываниям?»

 - Я не критично к этому отношусь. Мы вовремя прибываем на место вызова. Выезжаем, как положено по нормативу, в течение 45 секунд. У нас постоянно идет отработка всех нормативов, постоянно проверяют оперативный дежурный, начальник. Проводятся сборы, выезды по тревоге. Многие задумываются, что бывают такие моменты, когда на трассе не уступают дорогу спецмашинам, что в пути аварии могут чинить препятствия для проезда. Или люди, переходящие дороги через «пешеходы», – они ступают на него, не смотря на то, что «под носом» несущаяся с сигналами спецтехника. Вот такие случаи добавляют минуты ко времени прибытия на пожар, - отвечает мой собеседник.

В профессии «пожарный», как и в любой другой, много нюансов, которые не может знать человек с ней не соприкоснувшийся. Сергей считает, что не нужно давать субъективную оценку действиям, в тонкостях которых не разбираешься.

 - Раньше было очень много негатива в адрес пожарных. Виной тому, наверное, отсутствие информации. Сейчас его тоже хватает, но населению стало доступно больше правдивых материалов. Из ЧС 2015 года – смотрят те, у кого пустой дом горит, а пожарный автомобиль проезжает мимо. Они не знают, что там, куда он спешит, могут погибнуть оставшиеся в здании люди. Куда вперед отправят пожарное подразделение? Туда, где нужно спасти человека. Человеческая жизнь в приоритете любого пожара. Мы выезжаем туда, куда нас отправляют и не вправе менять распоряжения, иначе начальник караула сядет... Или возвращаемся с пожара с половиной бочки. Докладываем, что у нас половина цистерны. Основные силы еще не доехали – мы ближе к пожару. Нас «бросают» туда. По дороге дозаправиться не можем - источник воды удален. Естественно, полбочки сливаются быстро. А потом… «приехали без воды». Это частный случай. Нет одинаковых выездов. Наличие автомобилей, расположение водоисточников, характер возгорания - все это делает работу на пожаре особенной и требует частного подхода. Могли бы проехать и поехать дозаправиться. На это требуется время, а мы нужны были именно сейчас, - поясняет он.

Дома огнеборцы мало откровенничают с родными и близкими о работе. Считают, что им не надо знать всех «красот» профессии. Вот и Сергей подтверждает, что не надо «выливать» на домочадцев все, что происходило на смене. «Выезжали?» - «Выезжали». И этого достаточно. Семья и без того понимает, что работа не сахар.

Среди огнеборцев есть своеобразный «кодекс» внутриколлективных взаимоотношений. Обычно в пожарном сообществе остаются ответственные и добрые ребята, на которых всегда можно положиться. «Характер» профессии обтесывает бойцов. Да, и в задымление идти спокойнее, когда рядом надежное плечо.

Сегодня, анализируя годы, проведенные «в рукавах», с огнем, в окружении коллег, Сергею совсем не хочется переписать жизнь заново. В дни отдыха, звук спецсигналов, проносящихся по улицам города пожарных машин, заставляет сердце ёкать. Когда вышел на пенсию из-под погон, он получил две профессии по специализациям «ландшафтный дизайн» и «фитосанитарный контроль». Мог найти работу, но вернулся… к пожарам.



От автора: В феврале 2019-го 5 лет моего творческого взаимодействия с ГУ МЧС России по Забайкальскому краю. Ровно 5 лет назад, в канун Дня защитника Отечества, я пришла в Специализированную пожарно-спасательную часть Читы. Когда запрашивала разрешение на материал, редактор газеты спросил: «А что ты про них собираешься писать? История пожарной охраны затерта «до дыр», про нее написано очень много. Что герои? Можно, только без пафоса. Хотя там все одно и тоже». А мне и не хотелось пафоса. Хотелось «внутрь» пожарного заглянуть, почему они могут заходить в огонь. От выезда к выезду собирала по крупицам информацию о профессии, научилась работать с ними в команде – не путаться под ногами, собираться на выезд за 45 секунд и многое другое (опущу лишние сантименты). Отмечу одно - за пять лет ни разу не услышала хвастовства и хвальбы из уст пожарных в свой адрес, ни разу не услышала: «ой, тяжело, работа трудная». Огнеборцев, наоборот, очень тяжело «раскрутить» на откровения. Разговорились они позднее, когда стали доверять. Настоящие, добрые, в меру циничные...

Я точно знаю, что пожарные не приезжают «пьяные и без воды». Я это знаю! Вообще, «пьяные и без воды» – самая распространенная клевета. За нее почему-то с упоением цепляется население. Зачем? Да, пойди их, разбери.

Каждого, с кем общалась, я спрашивала про страх пожарного. Каждого… Задавая при этом себе вопрос: «А я бы так смогла?» И про детей, погибших на пожарах, тела которых приходилось находить, спрашивала. И все, как один, отвечали: все, что угодно, только не дети. Запомнились слова Саши Куликова из СПСЧ: «Когда заходишь в помещение и видишь детскую кроватку. Молишь Бога, чтобы она была пустая». И про коллег, не вернувшихся со смен, разговаривали. Видела боль, горечь в глазах ребят при этом.

Ребята, спасибо вам огромное и с Днем защитника Отечества!https://zab.ru/articles/6083_ya_ne_hochu_perepisyvat_svoyu_zhizn_zanovo_ispoved_pozharnogo_18

---