17.02.2013 Проект закона "О добровольчестве (волонтерстве)" Совет Федерации РФ планирует внести в Госдуму в конце февраля. Основной целью деятельности в России названо государство. Проект получил отрицательные отзывы всех крупных добровольческих организаций. Гринпис России заявил, что законопроект не просто не нужен, но и опасен, так как разрушит сложившуюся в России систему и будет стимулировать появление волонтеров лишь формально. Каким образом это может произойти, корреспонденту Агентства социальной информации рассказал руководитель противопожарной программы Гринписа России Григорий Куксин.

Г.К.: Против принятия данного законопроекта выступает большинство дееспособных действующих волонтерских организаций. Ведь в законодательном регулировании волонтерской деятельности сейчас всего хватает. Не надо чинить то, что не сломано. Все, о чем заявляют разработчики документа в качестве причины для его принятия, уже действует. Есть возможность страховать волонтеров от несчастных случаев, компенсировать им расходы.

Корр.: Чем может "навредить" этот закон в случае принятия?
Г.К.: Законопроект вносят с целью развития добровольчества, а в реальности вводятся ограничительные меры, которые сделают практически невозможными или ненужными некоторые виды добровольчества, например, связанные с опасными видами деятельности: поиск пропавших детей, тушение пожаров, спасательные работы и т.п. Кроме того, нет самого перечня опасных видов деятельности.
Все эти добровольческие движения будут организованы государственными органами. То есть существующие сейчас движения и отряды станут вне закона. А эта работа очень ценна и важна. Фактически волонтеры сейчас выполняют ту работу, которую не делает государство. Государство опаздывает, не успевает организовать что-то или пытается спрятать проблему вместо того, чтобы ее решать. И в этих сферах деятельности добровольчество будут практически ставить под контроль государства. Также проект закона предусматривает ограничение на информацию, которая может быть распространена добровольцами.
Это также попытка ограничивать их в свободе. И таких минусов и опасностей в тексте законопроекта "О добровольчестве (волонтерстве)" достаточно много. Сейчас он воспринимается добровольцами как прямая угроза.

Корр.: А каким образом на пожарных добровольцев подействовал закон "О добровольной пожарной охране", который принят в 2011 году?
Г.К.: Он очень скандальный и тяжело принимался по итогам событий 2010 года. Тогда государство было "напугано" возросшей активностью населения. Следовало развивать пожарное добровольчество в малочисленных сельских населенных пунктах, удаленных от пожарных частей, создавать условия для того, чтобы люди могли проще самоорганизовываться… А государство приняло закон, который создал вертикаль и ограничил формы и виды, в которых может существовать добровольчество. В результате были сделаны практически непреодолимые барьеры для сельского населения. Теперь для организации подразделения пожарной охраны нужно создать новое юридическое лицо, нанять несколько человек в штат, оформить огромное количество различных бумаг и т.д. И фактически получить обязанности городских пожарных. Закон в принципе не выполним. Под него подразумевается и порядок медицинского освидетельствования, который еще не разработан. Поэтому все те сотни тысяч существующих добровольцев даже формально существуют не совсем законно.
И этот документ приводится авторами закона о добровольчестве в качестве положительного примера того, как надо регулировать добровольчество в стране.

Корр.: Как закон о добровольной пожарной охране реализуется на практике?
Г.К.: МЧС предписано было набрать 800 тыс. пожарных добровольцев. Естественно, план выполнили, но на местах это делалось формально. В добровольцев записывали всех сотрудников пожарных частей и членов их семей. Они заполняют все реестры и на бумаге числятся пожарной охраной. После чего из них создают клубы добровольцев, оркестры пожарной охраны, отчитываются о количестве инструментов в этих ансамблях… Это такие "потемкинские деревни". Получается, что формально у нас полная защищенность, а в реальности эти районы будут гореть, как горели. Ведь с принятием закона там не появились новые подразделения и техника. И люди не могут решить эту проблему, потому что закон ставит непреодолимый барьер. Мы боимся, что то же самое будет происходить с принятием закона о добровольчестве.

Корр.: Могут добровольческие организации прекратить свое существование?
Г.К.: То добровольческое движение, которое уже есть, закон не остановит. Активных и самоорганизованных людей трудно остановить в желании делать что-то хорошее и решать свои проблемы. Даже написав специальный закон против них. Но с принятием этого закона забивается клин между государством и обществом. Вместо того чтобы искать возможности конструктивно взаимодействовать с людьми и пользоваться тем, что они выявляют проблемы, которые не всегда видны, добровольцев пытаются поставить вне закона. Только зачем людей толкать в эту сторону?!

Корр.: Может ли закон повлиять на стремление граждан становиться волонтерами?
Г.К.: Вся эта показуха может вызвать их недоверие. Вовлекать новых людей всегда очень сложно. Когда человек пытается попасть в добровольную пожарную охрану МЧС, то понимает, что это полная показуха и там практически нет реально работающих подразделений. Человеку предлагают стать "бумажным" добровольцем и имитировать на бумаге развитие гражданского общества. Гораздо проще оставить все как есть. Отложить вопрос с законом о добровольчестве на неопределенное время.

Корр.: Каким образом тогда работают реально действующие добровольные пожарные команды?
Г.К.: Используются другие законы. Например, группа добровольных пожарных Гринписа России не может так называться. Мы не вписываемся в определение по закону о добровольной пожарной охране. Ведь наши добровольцы из Москвы едут тушить пожары в другие регионы. Закон же предусматривает только дежурство по месту жительства, то есть москвичи не могут помогать тушить возгорания в Подмосковье. Поэтому наши добровольцы формально не являются пожарными добровольцами, они считаются волонтерами Гринписа. С ними мы заключаем договоры, компенсируем расходы на проезд, питание, страхование, обучаем. Здесь мы руководствуемся законом о НКО и др. Механизмов хватает, чтобы поддерживать наших добровольцев. Сейчас законодатели хотят отобрать и эти возможности. Значит будем ездить за свой счет, как раньше. Это дополнительно усложнит жизнь тем, кто на самом деле работает, и создаст сложные условия для того, чтобы начать что-то новое.

Корр.: А легко ли стать добровольцем Гринписа?
Г.К.: Надо заполнить заявку на сайте, пройти собеседование с координатором направления, а также бесплатные курсы по оказанию первой помощи и пожарному делу. Также надо проверить состояние здоровья. Если человек готов выезжать с нами, нужно застраховаться (мы компенсируем эти расходы). Выезды производятся на нашей технике в удобное для волонтера время. Все очень просто.

Корр.: Волонтеры Гринписа работают параллельно с МЧС или совместно?
Г.К.: Обычно добровольцы работают до тех пор, пока не приходит государство. Любой сотрудник пожарной охраны и МЧС может ограничить допуск волонтеров в зону ЧС. Для нас важнее, чтобы добровольцы могли работать в зоне бедствий, привлекая внимание государства к той или иной проблеме. В основном наши волонтеры выезжают на пожары, которые власти на местах пытаются "прятать". Мы не подменяем собой государство, а помогаем выявлять наиболее болезненные точки. По системе космического мониторинга выявляем пожары, которых нет в официальных данных, и выезжаем с добровольцами. С одной стороны, помогаем тушить возгорания, с другой – заставляем работать органы власти. И как только они начинают реально действовать, уезжаем. Общественный контроль и быстрое реагирование важнее, чем помощь в текущей работе. Поэтому здесь нам не нужно дополнительное госрегулирование. Надо отметить, что уровень травматизма среди людей, мобилизованных в добровольную пожарную охрану выше, чем среди стихийных добровольцев. В любом случае упрекнуть наших добровольцев в непрофессионализме никто не может.

Корр.: Какие прогнозы у Гринписа по возможным пожарам на текущий год?
Г.К.: На данный момент возгорания уже наблюдаются в Адыгее, Краснодарском крае, Астраханской области. Недели через две наши группы планируют выехать в регионы. Также Гринпис России продвигает законодательную инициативу по запрету поджогов травы. Возгорания вследствие поджогов травы уже сейчас есть, а самый их пик приходится на майские праздники. В этом году может сложиться тяжелая обстановка.
В 2010-2012 годах пройденная пожарами площадь только возрастала и в 2012 году составила огромную цифру – почти 13 млн гектаров, став своеобразным "рекордом". И власти это "спрятали". Таких площадей пожаров в России не было за всю историю точных наблюдений/asi.org.ru/

---