19.08.2010 Этим летом рухнул миф о спасителе-Шойгу. Лично для меня он начал развеиваться давно: в 2001 г., когда я водил Шойгу и каких-то генералов МЧС из его свиты на афинский Акрополь. (А может, это были полковники). Водить высоких отечественных гостей к главной достопримечательности чужеземной столицы – одна из повинностей российского дипломата. Шойгу у меня не был ни первым, ни последним. Он был единственным, кто, взойдя на афинский Акрополь, не пошел в него. Был теплый январский день, эмчээсники, рассеяно слушая рассказ, поднялись к Пропилеям и оказались на плоской вершине скалы перед великолепным углом Парфенона. «Посмотри на этих ребят, – сказал Шойгу, поворачиваясь к лесу колонн задом, а ко мне передом, и указывая на ухмыляющихся генералов. – Как думаешь, чего они сейчас хотят больше всего? Пииива». И как только Шойгу сам ответил на свой вопрос, мы развернулись и пошли за пивом в таверну «Аполлон». Ибо к другой священной жертве спасателей он в тот день не требовал.

Есть миф, что «настоящий/нормальный мужик» – который больше всего на свете интересуется пивом, шашлыком и баней – лучше справляется с настоящим мужским делом вроде строительства дома, вождения автомобиля или спасения утопающих. Это – одно из самых странных, хотя и распространенных заблуждений. Я уверен: если разобрать статистику, большинство автомобильных аварий приходится не на закомплексованных блондинок, а на самоуверенных «нормальных мужиков». А те, кому интересен Акрополь, и водят интеллектуально, вежливо и аккуратно.

По-моему, «нормальный мужик» – не тот, кто хочет пива, а тот, кто хочет на Акрополь. Настоящим мужиком был Перикл, который придумал и профинансировал парадный комплекс афинских храмов, Фидий, который собрал команду мастеров и все это изготовил, может быть, лорд Элджин, который торговался с султаном и коварно вывез лучшие из работ Фидия в Лондон. На худой конец тот, кто, листая путеводитель, пытается во всем этом разобраться: ведь Акрополь – это, прежде всего, крепость, замок, он интересен каждому мальчишке. А не тот, кто спрашивает, где тут ближайшая пивная. Поэтому я совершенно не удивился, что Шойгу с пивными генералами, несмотря на самоотверженные поступки пожарных разных рангов, не смог справиться с первыми настоящими большими пожарами в стране.

Но и народ им попался не сахар. Летом 2008 г. мой тогдашний главный редактор Леонид Парфенов позвонил мне в Римини во время редкого отпуска и иезуитски предложил продолжить отдых в Греции. Это как предложить кому-нибудь на минувшей неделе отдохнуть в Москве. Греческие пожары 2008 г. уже вошли в перечень катастроф исторического масштаба вроде урагана «Катрина». За несколько дней страна потеряла в огне почти сто человек, тысячи домов и 12% своего леса. Дым стоял до небес.

«Кто виноват» и «что делать» у нас почему-то называют «проклятыми русскими вопросами». Можно подумать, греки или испанцы, когда у них горит страна, спрашивают, сколько весит Монсеррат Кабалье и где зимуют омары!

Про омаров они, видимо, все уже поняли и потому по-русски искали виноватых. У нас император обычно призывает к ответу лесника, Ленин – печника, Путин – лесника, Ресин – речника. Кошка хватается за мышку, а мышка в тревоге хватается за свою небольшую усатую репку. У них же громогласно призывали друг друга к ответу правительство и оппозиция.

Во время пожаров у власти в Греции оказались правые, и они всё валили на леваков. «Греция противостоит асимметричной угрозе – террористической атаке против инфраструктуры страны», – пугал министр общественного порядка. Когда в Греции вспоминают террористов, имеют в виду не мусульман, а левых. «Я не вижу разницы между людьми в капюшонах, которые поджигают магазины и машины, и поджигателями леса», – указывала в сторону виновных министр иностранных дел Бакоянни. В этом есть смысл: помните, как греческие леваки лихо сожгли банк с тремя клерками при исполнении в мае нынешнего года? Мне уже приходилось рассказывать, что греческая политика – продолжение их же гражданской войны. Если мстители буржуазному обществу жгут банки, почему бы им не поджечь лес? У нас зато постеснялись приписать пожары внесистемной оппозиции.

Приятель моих греческих друзей и хозяин маленькой фирмы графического дизайна, который сам чуть не сгорел в одной из горных деревень, террористическую угрозу описал так. В деревне на приходской праздник принято запекать ягнят в печах на улице. Развели огонь, поставили барашков, пошли в церковь, а одна из печей треснула. Когда он уезжал в Афины, наткнулся на пожар на склонах гор по обе стороны пелопоннесской автострады. Небольшой колонной незнакомые друг другу люди стали медленно пробираться узкими дорогами по горным деревням, а на пятый час езды кто-то выбросил из передней машины горящий окурок. «Я его чуть не убил», – признается грек. Братство православных народов налицо: в церковь не ходи. В наших новостях я прочел, как посреди зноя и засухи мужик, чтобы с юмором разбудить заснувшего во время выезда на природу друга, поджег окрест друга сухую травку. Падших окурков мы не считаем.

У греческих патриотов была наготове своя версия. Две державы конкурируют за туристов в Восточном Средиземноморье – Греция и Турция, исторические враги. Ясно: Грецию подожгли турки, чтобы выкурить туристов из Греции и переманить к себе. Мы не пошли по этому пути и великодушно не стали искать грузин или поляков-поджигателей. А как хороша была бы версия польской мести за Леха Качиньского. Лесной смог в ответ на туман в смоленском лесу. Но пронесло.

Левые тоже знали, кто виноват. «Это организованная деятельность банд поджигателей, которых используют для целей будущего строительства в районах с большим потенциалом развития. И это и мелкие поджигатели из местных, которые хотят побольше земли для себя. И более крупные участники», – делился со мной сокровенным глава одной из левых парламентских фракций. (Для тех, кто знает греческую политику: это был Никос Констандопулос). Подсечно-огневое земледелие в школе не проходили? Так вот, оно встречается не только у древних славян.

На вопрос о том, как оптовые «поджигатели» собираются захватить выжженную землю, греческие политики отвечали просто: теперь они могут дешево купить ее у крестьян. Основа сельского хозяйства тут – оливки и всякие цитрусовые. Оливковая или апельсиновая роща, чтобы начать плодоносить, растет долгие годы. Многие предпочли не ждать новых деревьев, а продать землю и наняться на работу к ее новым пользователям – например, акулам туристического бизнеса.

В Греции есть закон, который строго запрещает строить на земле, охарактеризованной как лес. Зато на момент пожаров в Греции толком не было ни земельного, ни лесного кодекса. После того, как выгорит кусок леса, землю можно использовать под постройки, при этом невозможно доказать, что эта земля была лесом, особенно если местные жители утверждают, что, сколько себя помнят, леса здесь не росло и в помине.

Греческий лесной кодекс писали лет двадцать и должны были дописать как раз к 2009 г.. Все, кто хотел увеличить свои земельные владения под сарай или имел более грандиозные планы, почувствовали, что пора. Понятно, почему ежегодные летние пожары именно в 2008 г. превратились в национальную катастрофу. О том, что некоторые наши собственники и арендаторы леса тоже хотели бы видеть на месте бесполезных деревьев что-нибудь другое, полезное, на Slon.ru уже писали вот здесь. Ход греческой и русской мысли оказался вполне схожим.

Чуть не забыл еще одна важную причину греческих пожаров – огненные бараны. В Греции множество диких и домашних овец, коз и баранов. От пожаров на баранах начинала тлеть шерсть и они, обезумев, сотнями носились по лесам и разносили пожары. «А что мы можем поделать, – говорили греки, – бараны скачут, огонь носят». Огненное руно, куда деваться.

Итог компаративистских изысканий: по сравнению с греками нам повезло. У нас в наличии малые и большие подсечно-огневые земледельцы и окурки, но нет левых террористов, турок-поджигателей и бешеных огненных баранов. А если б были – представляете, как бы мы горели. Зато у нас был захватывающий поединок настоящих мужиков: одни – с пивом и шашлыком на природе, другие – генералы МЧС. Но тут пришел циклон и всех разогнал./slon.ru/

---