05.03.2007 Ведущий: Виталий Ушканов

Гость: Сергей Шойгу - Министр РФ по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий

 - Главная тема нашего разговора - это огненная стихия, это пожары. Но давайте мы начнем с другого. Зима не сдает своих позиций и заваливает снегом Приморье, Хабаровский край, в районе Красной Поляны в связи со снежной лавиной случилась трагедия. Вот в Приморье что происходит, насколько силы МЧС способны справиться с ситуацией?

ШОЙГУ: Что касается вот таких обильных снегопадов, которые проходят сейчас в Приморье, в Хабаровском крае, пожалуй, ни одна служба в отдельности не справится с этим делом. Поэтому задействована российская система предупреждения и действий в чрезвычайных ситуациях. Там, безусловно, помогают и военные, работают наши службы, работают другие привлекаемые силы, я имею в виду дорожников. Но ведь на сегодняшний день фактически за два дня двухмесячная норма осадков выпала. Сложная ситуация. Кстати сказать, мы говорили об этом еще в декабре прошлого года, что есть высокая вероятность, что, собственно, то, чего мы недополучили в ноябре, декабре, январе и феврале, мы получим в весенние месяцы.

 - А в Красной Поляне что произошло? Там же не было никакой стихии, никакой аномалии.

ШОЙГУ: Вы знаете, мы живем сейчас в новых условиях, когда появились собственники, в том числе и у горнолыжных трасс, и у подъемников. Для нас это первый случай такой, когда с нами не подписывают соглашения, договоры и, более того, отказываются от наших услуг, что должно само по себе предусматривать обслуживание всей трассы своими силами. Это имеется в виду и по лавинной опасности, и по проведению спасательных работ. Но в данном случае мы на всякий случай там держали людей, и должен сказать, что мы только неделю назад сняли оттуда отряд, который занимался принудительным спуском лавин. И здесь, конечно, у тех, кто являются хозяевами этих трасс, выпускают людей на них, должна быть особая мера ответственности: если уж вы сказали, что вы сами, то будьте любезны выполнять.

 - Потому что если что-то случается, то МЧС все равно вмешивается.

ШОЙГУ: Да, сейчас там огромное количество наших сотрудников, мы сняли резервные отряды из Кабардино-Балкарии, из Карачаево-Черкесии, сочинский отряд, сейчас подтягивается осетинский отряд. В общем, там довольно большая группировка создается.

 - Давайте к пожарам. Я тут перед нашей встречей зашел на официальный сайт МЧС, и там информация такая вполне обнадеживающая, что в России меньше пожаров в последние годы и соответственно меньше людей гибнет. В чем причина? У нас в стране люди поняли, что с огнем шутки плохи, или МЧС стало более эффективно работать?

ШОЙГУ: Вы знаете, и то и другое. Но скорее не только МЧС, а вообще все ведомства стали более эффективно работать. Это связано и со стабильностью в стране, это связано и с улучшением финансирования, это связано и с принятием федеральных целевых программ. И нас действительно радуют эти показатели, когда у нас на протяжении теперь уже трех лет идет постепенное снижение количества погибших на пожарах - это очень важный для нас показатель, - количества погибших на воде. Кстати сказать, если суммарно говорить по 2006 году, то на пожарах и на воде у нас погибло в прошлом году на 4 тысячи меньше, чем в 2005 году. Я не любитель человеческие жизни мерить процентами, поэтому я буду говорить в абсолютных величинах.

 - Ну, это солидная цифра.

ШОЙГУ: Да, да, это очень солидная цифра, и должен сказать, что за эти три года, если говорить только о пожарах, то 20 тысяч человек ежегодно у нас гибло на пожарах, сейчас это в районе 14-14,5 тысячи.

 - Маленькому человеку можно сказать: спички детям не игрушка, погрозить ему пальцем или ремнем наказать. А вот что делать со взрослыми дядями и тетями, которые тоже бывают потрясающе беспечными и недальновидными, какие у вашего министерства есть способы воздействовать?

ШОЙГУ: Во-первых, я должен здесь сказать слова благодарности прокуратуре, которая достаточно активно включилась в эту работу. Органы местного самоуправления, власти начали обращать на это больше внимания. Если говорить о школах, в частности, учебных заведениях, особенно с круглосуточным пребыванием детей там, то у нас объем финансирования вопросов безопасности в школах увеличился почти в 8 раз - с 2 миллиардов до 17-ти. Это все за последние три года.

Вы знаете, мне вообще ситуация с пожарами напоминает такую политическую ситуацию. Там есть те, кто действительно делает и выполняет все для того, чтобы не горело, не погибали, а есть те, кто декларирует эти вещи. В нашей ситуации с пожарами тут все именно так: есть те, кто постоянно говорит, что мы сделаем, мы обеспечим, а есть те, кто действительно обеспечивает. И вторая часть. Я не могу обойти вниманием и не сказать спасибо вам и вашим коллегам за публикацию списков, их называют по-разному, "черные списки" МЧС или еще как-то, я бы назвал эти списки "туда не ходите, там опасно". Когда уже мы не можем, когда уже прокуратура не может, мы передаем дело по закрытию того или иного объекта в суд - сейчас по закону мы не можем опечатать объект и закрыть, только суд это может сделать, - а не принимают решение по закрытию этих объектов, тогда на общественный суд это все выносится. И спасибо и “Российской газете”, и “Комсомольской правде”, и “Московскому комсомольцу”, и телевидению за то, что они эти вещи публикуют и показывают, что вот там опасно. Должен сказать, что крайне эффективная мера.

 - Я думаю, что есть еще один плюс у этих «черных списков». Не секрет, что владельцы магазинов, ларьков и прочих помещений, где извлекается прибыль, зачастую делятся с проверяющими частью своих доходов, а те охотно закрывают глаза, условно говоря, на отсутствие пожарного багра. Если объект оказывается в «черном списке», то уже договориться на местном уровне за взятку не удастся.

ШОЙГУ: Бесполезно, да, потому что за это надо уже дальше отвечать, потому что за этим смотрят люди, они приходят, спрашивают. Но вы знаете, есть и вещи такие аномальные, что ли, когда мы говорим, потом что-то происходит, мы опять говорим, что надо исправить эти недостатки, а их не исправляют и суды не принимают по ним решение. Тогда мы уже, конечно, вынуждены бить во все колокола, как это было по Владивостоку по тому же.

 - В прошлом году в стране начали разрабатывать концепцию введения в России пожарного аудита. Вы считаете, что этот надзорный орган, он будет объективен, не предвзят и там не удастся за взятки договориться, чтобы подписали нужную бумагу?

ШОЙГУ: Я думаю, что да.

 - На чем ваша уверенность базируется?

ШОЙГУ: Базируется на том, что, собственно, появляются тут два игрока на поле, точнее, три: с одной стороны, собственник объекта, с другой стороны, тот, кто страхует, а с третьей стороны, тот, кто оценивает риски. В том, чтобы риски были оценены максимально честно и справедливо, заинтересован страховщик. И он приходит на производство и говорит: вы провели аудит, покажите нам, как у вас с этим делом. Или, наоборот, сам страховщик заказывает аудит, эту проверку безопасности, получает документы и говорит: мил человек, мы тебя за такие деньги застраховать не можем, потому что у тебя тут настолько опасно, что тебя впору закрывать. А аудитору по закону, по договору платит либо страховщик, либо хозяин объекта. Хозяин объекта не может работать до тех пор, пока не застрахует свое производство. Застраховать он его может только тогда, когда устранит все эти безобразия, выявленные аудитором. И если аудитор дает неправильную оценку, назовем это так мягко, то он несет ответственность уже, судебную ответственность или перед страховой компанией, или перед хозяином предприятия.

 - То есть люди, рискующие собственными деньгами, они более внимательно подходят к тому, висит ли на пожарном щите целое ведро, да?

ШОЙГУ: Ну, в общем да, но это мы, конечно, утрируем.

 - Упрощаем.

ШОЙГУ: Да, упрощаем. Конечно, мы сегодня уже далеки только от багров, ведер и топоров, потому что очень сложные технические системы пожаротушения, как и системы безопасности, в высотных зданиях, в зданиях со сложными или опасными технологическими процессами. Все это так или иначе должно быть очень жестко регламентировано, потому что речь идет о жизни людей.

 - Но если такие сложные конструкции, вам лучше бы на стадии проектирования этих зданий давать добро. Есть у вас такая возможность?

ШОЙГУ: Вы знаете, была такая возможность. Сейчас это выведено из нашей сферы деятельности, к нашему сожалению, потому что мы понимаем, какова реальная опасность того, что сегодня закладывается. Это начнет, на нашем сленге скажу, выстреливать где-то уже через полтора-два года. Если в самом срочном порядке не создать действительно такую систему экспертных оценок и проектной документации хода строительства. Потому что мы говорили, что это неправильное решение, и продолжаем говорить.

 - Причем это касается не только отдельно стоящих зданий, но и, наверное, вообще микрорайонов, потому что порой к дому просто невозможно проехать пожарным.

ШОЙГУ: Безусловно, это же речь идет о Градостроительном кодексе, о градостроительном законе.

 - В конце прошлого года принят 172-й федеральный закон, который по-новому регулирует обеспечение противопожарной безопасности в России и предполагает какую-то совместную ответственность федерального центра и регионов. О том, что изменилось, в чем принципиальное значение этого закона, я бы хотел вас спросить, и главное, что мне хотелось бы выяснить: какую роль при тушении пожаров будет играть территориальный орган Министерства по чрезвычайным ситуациям? Не получится ли так, что вот эта совместная ответственность приведет к тому, что федеральный центр и регионы будут надеяться друг на друга, а кто же все-таки потушит, а кто же все-таки кинется на пожар?

ШОЙГУ: Да нет, слава богу, мы предусмотрели и это, потому что до этого первая неточность, которая была, и она действительно приводила к таким сумятицам, это когда пожары делились на муниципальные и федеральные.

 - Хотя огонь не разбирает.

ШОЙГУ: Да, огонь не разбирает. И муниципальной части или федеральной части надо было сначала определить, это какой пожар-то - федеральный или муниципальный, а потом уже реагировать. Но, к счастью, закон убрал эту неточность. Она, пожалуй, была главная. Второе. Мы со всеми субъектами имеем соглашения, где в чрезвычайных ситуациях, при таких пожарах все управление силами передается федеральному органу исполнительной власти, тем самым ликвидирован некий параллелизм органов управления. Третья часть, это достаточно важная для нас часть. Если раньше на потенциально опасных объектах собственник был обязан иметь систему безопасности и пожарную охрану, в частности пожарную часть, то потом ввели такую разрешительную, что ли, систему, и он мог иметь, а мог и не иметь. И многие начали от нее отказываться. Естественно, объект потенциально опасен, на нем должна быть пожарная часть, а он говорил: нет, мне она не нужна.

 - Экономили деньги.

ШОЙГУ: Ну конечно, потому что любая безопасность ложится на себестоимость. И это убрано, то есть теперь это носит обязательный характер, не разрешительный, а обязательный. Вот, пожалуй, три основных момента, которые предусматриваются этим законом. И, кстати сказать, мы благодарны руководству страны и, в частности, президенту за то, что он услышал и дал поручение достаточно экстренно принять меры по этому поводу.

 - Не знаю, согласитесь ли вы со мной, но мне кажется, что любой подвиг в наше время, и подвиг пожарных в том числе, - это, как правило, следствие чьего-то разгильдяйства. Это и повторяющиеся из года в год случаи, когда любителей подледного лова уносит на льдине, потом их спасают вертолеты, самолеты, тратятся громадные силы, громадные деньги. Или трагедия в Питере, когда строительный кран падает на жилой дом и ваши люди приезжают, спасают, выручают. Может быть, очень прагматично и по-бухгалтерски прозвучит, но это не только жизни, это еще и деньги, бюджетные деньги. За разгильдяйство платят налогоплательщики. Вот можно ли страховой принцип, о котором вы говорили, касаясь пожарного аудита, более обширно внедрять в нашу жизнь, во все сферы, как вы считаете?

ШОЙГУ: Я абсолютно уверен, что можно и нужно, но для этого нужен механизм обязательного страхования таких объектов, и такой закон находится в Государственной Думе, он принят в первом чтении. Мы очень надеемся, что после доработок и устранения замечаний он будет принят во втором чтении. Он не нами подготовлен, но тем не менее мы его очень ждем, этот закон. На наш взгляд, сначала должны разрабатываться и создаваться системы безопасности, а потом уже строиться то, что хочется построить, будь то нефтепереработка, будь то нефтехимия, еще какое-то производство или высотное здание, сооружение. Все-таки эти вещи должны строиться, делаться и создаваться до того, как будет создан объект.

 - Мы от пожаров немножко отошли. Я думаю, что у вашего министерства режим работы - круглые сутки и круглый год. Не за горами паводок. Готовы ли регионы встретить его достойно и во всеоружии, и предупреждаете ли вы регионы, где ситуация может сложиться катастрофическая?

ШОЙГУ: Как раз сегодня утром мы рассматривали ситуацию, которая складывается у нас с паводками, мы смотрели прогноз. По этому поводу у нас, я думаю, в течение ближайших пяти дней пройдет специальное селекторное совещание по всей стране, потому что мы к такого рода паводкам готовимся. Как правило, в этом задействовано бывает больше 200 тысяч человек, большое количество авиации, флота. Если говорить только о технике, то в прошлом году было задействовано 64 тысячи единиц техники. Работа большая.

Но я, соединяя ваш прошлый вопрос и этот вопрос, могу сказать о том, что нас тревожит на сегодняшний день. Первое, что нас тревожит, это бесхозные гидротехнические сооружения или сооружения, которые не имеют на сегодняшний день хозяина, а должен сказать, что у нас, допустим, на территории Республики Адыгея таких сооружений 191, на территории Краснодарского края – 2143, на территории Красноярского края - 166. Поэтому что тут можно сказать? Скажем, в 1991 году, когда объем воды в водохранилищах на Волжско-Камском каскаде превысил все допустимые нормы (что, кстати сказать, и в этом году может произойти), произошел прорыв, в результате прорвало 102 противопаводковые дамбы, и ущерб составил 318 миллионов долларов. В 2005-м ситуация почти повторилась и удалось ее как-то минимизировать путем достаточно оперативного вмешательства, достаточно активно работали водники в этой части, такого ущерба удалось избежать. Но что такое бесхозные дамбы? Это аккумуляторы. Как только пробивает один, он следом захватывает с собой второй, и вся эта саккумулированная вода идет туда. Вот это первое, что нас тревожит. Второе. В связи с такой зимой у нас есть понятие «законсервированные заторы». То есть очень долго было тепло, шуга набивалась, набивалась, набивалась, в результате образовался затор. Потом ударили морозы, он замерз. Потом оттаяло, опять набивалось, набивалось, опять замерзло. Таким образом, получился такой многослойный пирог. И это на достаточно большом количестве рек, это и Енисей, это и Ангара, по большей части они зарегулированы, но тем не менее такая опасность есть. Третье - это угроза попадания сибиреязвенных захоронений в зону паводка. За ними за всеми, естественно, мы устанавливаем контроль, чтобы не допустить этого попадания. Это есть на территории Дагестана, Ставропольского края, Краснодарского края. И, к сожалению, это Якутия и туда дальше - Читинская, Иркутская области. Свалки бытовых отходов в зоне паводка - серьезный вопрос. На территории Ленинградской области 115 таких свалок, в Ростовской - 50, в Астраханской области - 48. Тоже надо держать под контролем.

Ну, и я не могу не упомянуть про такие вещи, как удобрения, гербициды, точнее. Есть такие места, и, к счастью, сейчас Министерство сельского хозяйство смотрит за этим более внимательно, когда эти ядохимикаты по снегу разбрасываются, и потом, когда весь этот снег тает, они вместе с талыми водами попадают в реки. Это тоже достаточно опасное явление. А так в целом мы занимаемся дроблением льда, применяется авиация, задействуется достаточно в больших количествах, в том числе и от Министерства обороны. Мы освобождаем пространство перед мостами, укрепляются дамбы, люди несут дежурство в местах. А про рыбаков - это вообще, как говорят, отдельная история, отдельная песня. Но, вы знаете, мы нашли по весенним рыбакам, на мой взгляд, достаточно хороший механизм, как нам предупреждать это дело.

 - Неужели они слышат ваши предупреждения? Мне кажется, рыбак, если он видит удочку, он ничего не слышит вообще.

ШОЙГУ: И я их понимаю при этом. Но вы знаете, превыше всего для нас, конечно, их безопасность. Поэтому раньше мы уговаривали, раньше мы ставили посты, говорили. Потом мы решили: а давайте мы их будем, так сказать, штрафовать. Сняли со льдины и прямо в вертолете его и оштрафовали. Все это, к сожалению, не действует. Поэтому сейчас мы, как правило, вечером или ночью, когда нет рыбаков на льдине, запускаем ледокол, разрушаем весь этот прибрежный лед, и на этом все заканчивается.

 - Какое простое и эффективное решение.

ШОЙГУ: Да, вы знаете...

 - То есть вы делаете свою работу, но найти хозяев вот тем бесхозным сооружениям, о которых вы говорили, вы не можете?

ШОЙГУ: Ну а как мы можем найти? Были хозяева. Он там или обанкротился, или предприятие кому-то передано, или оно вообще закрыто и перестанет существовать напрочь, ну и так далее. Или там производство освободилось, как это называется сейчас, изящное слово, от непрофильных активов.

 - Ну, рынок.

ШОЙГУ: Да. Но тем не менее я должен сказать, что Агентство по водным ресурсам и мы достаточно активно этим занимаемся, разрушением этих дамб либо определением хозяев.

 - Я думаю, что не за горами и другой «паводок» - паводок заманчивых политических обещаний, которые в канун выборов услышат наши сограждане, став на короткое время избирателями. Есть смысл поговорить о том, как минимизировать риски от этой стихии, от политического паводка и от всяких заманчивых обещаний, которые будут в большом количестве звучать. Я расскажу вам захватывающую историю, очень увлекательную, она произошла в Костромской областной думе. Депутаты пытались принять обращение к вам, обращение это, насколько я понимаю, вы до сих пор не получили, Сергей Кужугетович. Суть обращения: канализация, вы уж меня извините, главный городской коллектор по дну матушки-Волги, он может дать течь в любую минуту. Десять областей вниз по течению пострадают, это миллионы людей. Почему не принимают обращение в итоге? Потому что в тексте, поскольку вы один из лидеров “Единой России”, содержится ссылка на областную фракцию “Единой России”. Другие партии говорят категорическое «нет», и поэтому обращение не принимают. Это называется “нехай прорвет канализацию, но политических позиций не сдадим”, да?

ШОЙГУ: Наверное, да.

 - И если бы была ссылка на “Единую Россию” в обращении, это бы ускорило ваше решение, или это не влияет на ваше решение как министра?

ШОЙГУ: Абсолютно, абсолютно не влияет.

 - То есть напрасно они ломают копья в Костроме?

ШОЙГУ: Я думаю, что да. Но если там уж до такого дошло, то, мне кажется, может, там и нет такой проблемы, если они перемешали там политику с канализацией, хотя, в общем, за них это давно уже сделали, не знаю, зачем им это сейчас надо. Ну а то, что касается нашей службы, могу сказать, что основной принцип был всегда для нас и остается - это то, что наша работа должна быть вне политики. Ведь дальше же можно дойти до полного и абсолютного маразма, что прилетели на чрезвычайку и спасаем сначала «единороссов».

 - Однопартийцев.

ШОЙГУ: Да, однопартийцев, потом тех, кто поближе к нам, так сказать, а в последнюю очередь - жесткую оппозицию. Ну, извините, может, не для эфира, но дурь полная абсолютно.

 - Все-таки как минимизировать риски политического паводка? Что граждане должны делать?

ШОЙГУ: Вы знаете, мне во многих избирательных кампаниях прежде всего, конечно, жаль избирателей. Потому что с учетом сегодняшних технологий, сегодняшних средств массовой информации, я имею в виду скорости доведения информации до большого количества людей, очень сложно и очень тяжело разобраться. И я единственное что могу сказать в этой ситуации, что в любом случае судить и избирать надо по делам, а не ждать какой-то сенсации. Мы же привыкли верить то в Золотую рыбку, то в Щуку, то в печку, на которой можно уехать куда угодно, то в царевну Несмеяну. А надо верить тем людям, которые действительно что-то сделали в этой жизни, чего-то добились своим трудом, своим умом.

 - То есть вот этот лозунг “Выбирай сердцем”, он сейчас не очень актуален, вы считаете?

ШОЙГУ: Вы знаете, я много всяких лозунгов видел и слышал в прошлые годы. Но, пожалуй, впервые действительно за 15 лет, кстати сказать, появилась сила и появилась партия, которая так или иначе выполняет свои обещания. Мало того, наверное, есть вещи, которые делаются неправильно или не совсем правильно, но есть власть, есть партия, которая готова нести за это ответственность и несет эту ответственность. Мы не отказываемся, если говорить про партийные дела, отвечать за те ошибки, более того, мы чаще всего прислушиваемся к тем замечаниям и просьбам, которые дают наши избиратели. Я скажу, что я, во всяком случае, сторонник именно этого. Ну а уж когда там выборы путают с канализацией или политику с канализацией, это вообще вещи недопустимые.

 - И еще об одном вас хотел спросить. В вашей родной Туве есть такое озеро Тере-Холь, там остров с древним сооружением, которое тувинцы называют Пор-Бажын, «глиняный дом» в переводе. Вы стали инициатором и вдохновителем раскопок памятника, его восстановления, изучения. Я слышал, что этот проект очень масштабный, очень затратный и очень трудоемкий. И у меня вопрос: вы ради чего это все делаете? Ведь не ради несметных сокровищ, которые якобы там могут быть спрятаны в подвалах?

ШОЙГУ: Да нет, я не думаю, что там могут быть какие-то сокровища. Главное все-таки сохранить этот исторический памятник. Потому что если пройдет еще три-четыре года, то он просто перестанет существовать, потому что там постоянно подмывается берег. Во всяком случае, за последние, по-моему, семь лет площадь этого острова сократилась почти на гектар. Поэтому, конечно, надо достаточно активно в это дело вмешиваться. Второе, мне это бесконечно интересно. Третье. Я очень хочу помочь нашим ученым действительно провести там раскопки, археологическую экспедицию. Вот это та часть, в которую я не лезу сам и вряд ли позволю залезть кому-то, кроме непосредственно специалистов, ученых, археологов нашей Академии наук, потому что лучше, чем они, вряд ли кто-то это знает, вряд ли кто-то это сделает.

 - Но вы делаете то, что сами умеете делать, очень хорошо. Все знают, какой вы организатор, и вы стараетесь это организовать.

ШОЙГУ: Да, мы сейчас организуем. Проект действительно масштабный. Ну и, помимо всего прочего, конечно, хотелось бы, чтобы и про Туву, и вообще про историю того края, историю уйгуров, тюрков, которые проживали там, узнало как можно больше людей. Потому что это наша страна. Поэтому там задействованы и Ленинградский университет, и Московский университет (МГУ), и Казанский университет, и Красноярский университет, ну и, естественно, Тувинский университет, потому что мы хотим провести такой отбор, что ли... Кстати, почему хотим? Он сейчас идет, в настоящее время, отбор хороших ребят, которые интересуются всем этим и которые поедут в экспедицию.

 - А затраты? Это же не бюджетные, конечно, деньги?

ШОЙГУ: Конечно, нет. Вы знаете, к счастью, оказалось таких азартных людей, как я, в общем, достаточно много и среди моих друзей. И после того, как мы объявили об этом проекте, очень и очень многие изъявили желание участвовать в нем не только физически, как говорится, своим собственным трудом, но и финансово. Поэтому я думаю, что когда-то мы скажем об этих людях, кто помогал. Ну а как финал, что ли, всего этого хозяйства мы, конечно, хотим восстановить это все, насколько это будет возможно.

 - Как туристический объект?

ШОЙГУ: Пока в окончательном варианте это не...

 - Я читал, что вы хотите в Пор-Бажыне сделать чуть ли не русский Шаолинь.

ШОЙГУ: Ну, это я его так назвал, может быть, не совсем верно, но ученые подскажут, что там было. Во всяком случае, тот архитектурный облик исторический мы постараемся восстановить. Ну а дальше хотелось бы, чтобы там, конечно, было место, где бы можно было познать и тибетскую медицину, и восточную философию, и все эти лечебные и учебные гимнастики - и цигун, и ушу, и многие-многие вещи. Чтобы туда в конце концов потянулось как можно больше любопытных и любознательных людей, которые хотят больше знать про свою страну, и они бы там это получали.

 - То есть связи с родной республикой вы не рвете. Тут скоро, говорят, президент будет в Республике Тыве новый, вы не планируете возглавить Туву?

ШОЙГУ: Вы знаете, я готов помогать и, в общем, помогаю, но я никогда в расклад политических сил там старался не вмешиваться. Потому что республика маленькая, все друг друга знают достаточно хорошо.

 - Тем проще вам было бы.

ШОЙГУ: Ну, было бы, да. Но, вы знаете, ведь людям дальше там жить. И вот в таких республиках, с такой богатой и давней историей, там, конечно, очень и очень тяжелые последствия вот таких политических грязных кампаний и баталий, они и после выборов, это очень и очень долгоиграющая пластинка, потому что там все друг друга знают, кто-то является братом, сватом, двоюродным братом... Там историческая память очень и очень длинная./radiomayak.ru/

---