10.09.2019 Ущерб от стихии еще только предстоит подсчитать, но уже ясно, что за первое полугодие 2019 года он составил 7 млрд рублей, в то время как в 2018 его оценили в 19 млрд рублей


Временно исполняющий обязанности руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Михаил Клинов
Лесные пожары, охватившие в июле Сибирь, породили вопрос, сможет ли лесное ведомство в три раза снизить ущерб от них к 2024 году, как предписывает нацпроект "Экология". Временно исполняющий обязанности руководителя Федерального агентства лесного хозяйства Михаил Клинов в ходе Восточного экономического форума (ВЭФ) рассказал порталу "Будущее России. Национальные проекты", оператором которого является информационное агентство ТАСС, какой воздушный флот нужен лесным пожарным для быстрой победы над огнем следующим летом, а также о том, как решить проблему тушения в так называемых зонах контроля.

– Дмитрий Кобылкин, глава Минприроды РФ, недавно нам заявил, что из всего нацпроекта "Экология" направление "Сохранение лесов" реализуется наиболее эффективно и быстро. Таким образом, закупку техники для лесничеств можно назвать успешной?

– На самом деле проект начинался тяжело. Будет ли федеральный проект "Сохранение лесов" вообще в составе национального проекта и в каком виде он там появится – все это было под вопросом. На начальном этапе его объем, если говорить про федеральный бюджет, составлял порядка 400 млн рублей. Но все-таки – наверное, благодаря министру в первую очередь – проект, во-первых, возник, а во-вторых, суммы, которые предусмотрены на его финансирование, значительно увеличились. Более того, там появились совершенно новые направления.

Почему они появились – на мой взгляд, тоже понятно. Потому что главная цель проекта – обеспечение стопроцентного восстановления лесов на выбывающих площадях – складывается из двух подзадач. Первая – это минимизировать потери лесных насаждений, которые ежегодно выбывают по разным причинам. Вторая – это как раз обеспечить в полном объеме качественное восстановление лесов.

Если говорить про первую часть, то это не только промышленные рубки, но и болезни леса. И одна из важнейших причин – лесные пожары. Ежегодно площадь, которая пройдена пожарами, достигает 8–10 млн га в зависимости от того, какой год, какие погодные условия. В любом случае это значительные площади, которые – не все, конечно, – выбывают полностью. Частично это нелесные земли, где никогда не было лесных насаждений, и их там невозможно создать. Но есть и те, которые были покрыты лесом, и при таких очень сложных пожарах насаждения погибают, их тоже надо восстанавливать.

Поэтому, на мой взгляд, главное новое направление, которое возникло в структуре федерального проекта, – это приобретение лесопожарной техники и оборудования для тушения лесных пожаров. Это самое значимое по стоимости, по затратам мероприятие, которое выливается примерно в 6 млрд рублей ежегодно.

Лесные пожары в Красноярском крае
Проект начался в 2019 году. Когда Дмитрий Николаевич говорил о более благополучном состоянии исполнения проекта, это произошло благодаря тому, что нам удалось в начале года получить лимиты, достаточно быстро их довести до регионов. Они смогли запустить конкурсные процедуры, с тем чтобы своевременно начать закупку не только противопожарной, но и лесохозяйственной техники и оборудования. И мы к началу пожароопасного сезона 2019 года в ряде регионов смогли закупить технику и применить в борьбе с пожарами.

– На сколько процентов этот проект исполнен?

– У нас кассовый расход по первому полугодию как раз соответствовал примерно процентному соотношению. То есть он около 50% был, даже учитывая то, что закупки регионы начали не с 1 января, а с учетом всех конкурсныхпроцедур позднее.

Считаем, что в плановом объеме мы до конца года все показатели по закупке техники, по выполнению отдельно взятых работ, которые предусмотрены в рамках проекта, обеспечим на 100%.

Более того, за счет перераспределения средств федерального проекта с последующих лет на этот год было принято решение об увеличении объема закупок на 2,8 млрд рублей в этом году. Лимиты тоже на сегодняшний день уже все доведены, проводятся дополнительные закупки. Считаем, что до конца года и эти дополнительные объемы финансирования будут применены в дело.

– Это замечательно. А что вы будете делать в следующем году? Как я понимаю, вы всю технику доведете уже до регионов?

– Нет, на самом деле проект рассчитан на шесть лет. И он как раз предполагает закупку – в том числе и техники – в течение этого периода. Да, ее количество по годам меняется. Теперь с учетом изменения в 2019 году финансирование в последующие годы будет на эту сумму сокращено. Но все равно закупки будут продолжаться, потому что техника в регионах по состоянию на начало года была в достаточно удручающем состоянии.

Также будут вестись работы, которые выполняются в том числе за счет внебюджетных источников, лесопользователями. Их, кстати, гораздо больше, чем бюджетных, в том числе по лесовосстановлению.

– Какие-то новые направления развития федерального проекта в следующем году ожидаются?

– Я думаю, что они точно появятся. Почему? Потому что история 2019 года, в частности по борьбе с лесными пожарами, показала, что смещается центр тяжести пожаров. Значимо увеличились пожары в труднодоступных или вообще недоступных местностях. Это привело, может быть, не столько к материальному ущербу, сколько к экологически нежелательным последствиям, в первую очередь в виде задымления поселков и даже крупных городов. После того как направление ветра сменилось в июле, дым от лесных пожаров, которые были на севере Красноярского края, Иркутской области, в Якутии, понесло по южным регионам Сибири, Дальнего Востока, Приволжского федерального округа. То есть возникли непрогнозируемые последствия, которые сказались на гораздо большей территории, нежели та, что горела.


Поэтому планируется усиливать не только субъекты, но и наше федеральное бюджетное учреждение "Авиалесоохрана", а именно увеличить численность парашютистов-десантников – подготовленных, оснащенных людей, которых мы направляем в регионы, где складывается сложная лесопожарная обстановка.

Второе – увеличение возможностей по авиационному обеспечению. Это может быть либо приобретение собственной авиационной техники, либо аренда воздушных судов на пожароопасный сезон – этот вопрос сейчас прорабатывается.

Третье – возможное изменение лесовосстановления. Потому что требования по лесовосстановлению ужесточаются. Мы увеличиваем долю посадочного материала с закрытой корневой системой. И это требует создания высокотехнологичных центров по производству таких сеянцев. Пока эта составляющая в федеральном проекте никак не отражена, потому что это коммерческая деятельность. Но очевидно, что это может быть механизм государственно-частного партнерства. И возможно, это будет сделано в рамках проекта "Сохранение лесов".

О новых десантниках и авиатехнике

– На сколько вы собираетесь увеличивать численность "Авиалесоохраны" в следующем году?

– Сегодня парашютистов-десантников – непосредственно людей, которые занимаются тушением пожаров, – около 700 Предложение, которое мы озвучили, – увеличить на тысячу человек. Но не знаю, удастся ли это сделать в рамках одного бюджетного года или это перейдет задачами на последующий период. Причем здесь ведь вопрос не только финансовый, но и организационный. Во-первых, надо найти людей, во-вторых, надо их обучить, подготовить. Поэтому тысяча человек. Желательно чем быстрее, тем лучше.

– Это именно федеральный резерв?

– Да, это именно резерв, который находится в распоряжении федерального центра и может быть оперативно в любую точку в любой день переброшен.

– Сообщалось, что "Авиалесоохраной" закуплен первый вертолет "Робинсон". То есть уже положено начало возращению собственного авиапарка лесного хозяйства. Какую авиатехнику и в каком количестве вы надеетесь в следующем году купить?

– Наверное, если говорить конкретно про "Робинсон", то это может быть некий пробный проект. Потому что "Робинсон" – это все-таки исключительно авиапатрулирование. Экипаж вертолета состоит из летчика и летчика-наблюдателя, который знает досконально территорию лесного фонда и может четко установить координаты пожара, оценить масштабы бедствия, чтобы определить, какие силы нужно задействовать при тушении. Как правило, мы в таких ситуациях применяем более крупные вертолеты типа Ми-8. Это вертолет, несущий не только летчика-наблюдателя, но еще и группу парашютистов-десантников, которых сразу можно доставить к месту пожара и приступить к тушению.

Но затраты на вертолеточас, если мы сравниваем "Робинсон" и Ми-8, несопоставимы. Поэтому коллеги купили этот вертолет, чтобы попробовать, будет ли экономия затрат в этом случае. На чистое патрулирование – точно экономия, и достаточно значительная. А если говорить о доставке парашютистов-десантников, то это надо как раз оценить, потому что "Робинсон" пожарных не доставит.


– У Рослесхоза какие желания по закупкам авиатехники?

– Желание, наверное, не столько по закупке, сколько в целом по применению авиационной техники. Нужны и самолеты, которыми мы на дальние расстояния перебрасываем группы парашютистов-десантников по 100 человек. Также это вертолеты, которые могут перебросить группу до десяти человек. Первоначально определили, что это по шесть единиц самолетов и вертолетов. Закупка или аренда – это вопрос, который на сегодняшний день прорабатывается. Потому что закупки потребуют затрат на содержание воздушного судна в течение всего года. Использовать мы его можем около шести месяцев по совокупности. Вторую часть года воздушное судно будет, по сути говоря, простаивать. И нужно находить какие-то варианты его использования.

Другой вариант – аренда тех же судов у авиакомпаний, у Минобороны, у МЧС. Если они на это пойдут, тогда мы можем просто арендовать на тот срок, на который нужно, и не нести затраты на содержание этого авиапарка.

Наверное, могут быть и какие-то другие варианты. Может быть лизинг. В настоящее время проводится оценка, какой же из способов обеспечения воздушными судами будет наиболее приемлем, возможен, доступен, для того чтобы принять окончательное решение: закупка, аренда или какой-то другой вариант.

– Самолеты Бе-200 вам нужны?

– Для тушения лесных пожаров Бе-200 нужны точно. Не только Бе-200. Если говорить про "большую" авиацию, то это еще Ил-76. Бе-200 – это специализированный самолет, который, кроме как для тушения, использовать нельзя. Он может забирать воду с любой достаточно крупной водной поверхности. А Ил-76 – это самолет, который может быть переоснащен. То есть при тушении пожаров в него загружаются большие емкости для воды. Соответственно, когда минует надобность, это оборудование может быть удалено и самолет может использоваться для других целей.

Поэтому нужны. А где они должны быть, у нас или у МЧС, Минобороны, – это опять же вопрос, который требует детальной экономической оценки, чтобы понять, что же на самом деле будет лучше. Потому что если говорить про Ил-76, то мы их также будем использовать только в течение пожароопасного сезона.

– Когда будет решаться вопрос по закупке авиатехники?

– Если говорить про 2020 год, то это должно быть решено в ближайший месяц. Затем бюджетный процесс будет завершен, проект бюджета пойдет в Госдуму. Или уже соответственно в другие годы – 2021–2022-й.

Об ущербе и осенних пожарах

– Лесные пожары в Сибири этим летом стали испытанием для показателей федерального проекта? В них ведь заложено снижение ущерба от пожаров в три раза.

– Безусловно, стали. Ущерб пока окончательно не подсчитан. Если сравнивать с прошлым годом, то тогда было 19 млрд рублей ущерба и примерно 7 млрд рублей – ущерб за первое полугодие 2019 года. Причем если мы говорим об общих площадях пожаров, то их надо тоже поделить на две составляющие. Есть зона активного тушения, где тушение пожаров обязательно в любом случае. Это территории, которые транспортно освоены, где есть лесопользование, где плотность населения гораздо более высокая. И вот в этой части и ущерб по этим пожарам, если говорить о единице площади, будет гораздо больше, чем в других местах, в других категориях земель. И у нас в этом году не 50%, но достаточно значимое сокращение по этим площадям по сравнению с прошлым годом. Основной прирост пожаров произошел как раз в труднодоступной или вообще недоступной зоне и не всегда, может быть, покрытой лесами. Туда попадают разные мари, как их называют, кочкарники, где леса как такового нет. Ущерб минимальный по этим площадям. А прирост площадей как раз случился по этим зонам: порядка 2–3 млн га за год получим прирост по сравнению с прошлым годом, но это не приведет к пропорциональному увеличению ущерба по сравнению с площадями прошлого года.


– Какая сегодня обстановка с лесными пожарами в Сибири и на Дальнем Востоке?

– Сегодня мы говорим о достаточно устойчивой стабилизации ситуации с пожарами. У нас чрезвычайная ситуация сохранена только в Красноярском крае и отдельных районах Якутии. Но в любом случае сегодня количество пожаров, площади пожаров, суточный прирост площади совсем несопоставимы с тем, что было в июле-августе. Надеемся, что осенний пожароопасный сезон тоже не принесет каких-то чрезвычайных ситуаций.

– Когда ожидается осенний пик пожаров? И где?

– Наверное, это сентябрь, если говорить в целом о России. Понятно, что где-то начало, где-то конец сентября, где-то, может быть, октябрь. Пик уже, по сути дела, начался. Южные регионы – Южный федеральный округ, Северо-Кавказский и регионы, которые в южной части других федеральных округов находятся, – уже приближаются, наверное, к пику пожароопасной ситуации. Потому что начались сельскохозяйственные работы, связанные с выжиганием остатков всей послеуборочной растительности. Риск возникновения лесных пожаров также связан с открытием осеннего сезона туризма, охоты, рыболовства, сбора грибов, ягод, когда из-за небрежности использования огня – брошенной горящей спички, непотушенной сигареты – такой пожар может широко распространиться. Дальше уже холода, поэтому в октябре, думаю, ситуация будет более спокойной.

– Национальный проект "Экология" предполагает сокращение ущерба от лесных пожаров в три раза. Каким образом этой цели собираетесь достичь?

– На самом деле все достаточно понятно. Первое – это просвещение людей о необходимости соблюдать правила пожарной безопасности в лесу. По вине человека возникает 90% пожаров. Ничего другого, кроме как работать с населением по профилактике, по изменению сознания людей, не остается.

Второе – оперативность обнаружения. Чем быстрее мы обнаруживаем пожар, тем на меньшей площади мы его тушим – и, соответственно, уменьшаем ущерб.

Третье – это оперативность реагирования наземных и авиационных служб на то, чтобы срок с момента обнаружения до момента начала тушения был как можно короче.

Это все связано с оснащением пожарной техникой региональных наземных лесопожарных служб, увеличением мощностей, возможностей "Авиалесоохраны" и совершенствованием системы обнаружения пожаров "ИСДМ-Рослесхоз", с тем чтобы мы могли обнаруживать пожары на меньших площадях.

О федеральных и региональных полномочиях

– Тут как раз возникает вопрос: какими силами тушить? Потому что полномочия переданы регионам, где часто очень низкие зарплаты у лесной охраны. Бывшая система развалена. Каким образом вы собираетесь выстраивать в дальнейшем взаимоотношения с регионами? Будете ли вы за счет своих средств поднимать им зарплаты или нужно будет частично забрать у них полномочия?

– Да, наверное, это будет такой двусторонний процесс. То есть, с одной стороны, это увеличение сил и средств регионов, с другой стороны – усиление "Авиалесоохраны", о чем мы с вами уже говорили. Пока предложений о том, чтобы забрать все полномочия у субъектов, нет. Мы добавляем, расширяем полномочия "Авиалесоохраны". На сегодняшний день "Авиалесоохрана" осуществляет в лесах регионов взрывные работы, работы по вызыванию осадков. Мы сейчас прорабатываем вопрос о передаче ей полномочий по тушению пожаров на особо охраняемых природных территориях, понимая, что это как раз расширение сил и средств, отработка методов тушения, координации действий с наземными службами, может быть, в дальнейшем и изменение или перераспределение полномочий между федерацией и субъектами. То есть взять какую-то часть ответственности по тушению пожаров на федеральный уровень. Но окончательного решения пока нет, оптимальный порядок взаимодействия – предмет активного обсуждения всеми участниками процесса. И когда такое решение будет найдено, оно должно быть принято на уровне федерального закона.


– Как сделать так, чтобы зарплаты у лесников и у лесной охраны росли?

– Возможности по повышению заработной платы на самом деле ограничены только наличием средств. И в первую голову это федеральный и региональные бюджеты. И третье – это собственные средства, которые региональные учреждения могут зарабатывать за рамками пожароопасного сезона. Прорабатываем вариант выполнения каких-то лесозаготовительных и лесохозяйственных работ этими учреждениями, чтобы у них появилась возможность создать эти внебюджетные источники и направить их на повышение заработной платы своим сотрудникам, в том числе лесной охране.

– После сильных лесных пожаров в Сибири Минприроды России направило в правительство предложение о том, чтобы установление зон контроля лесных пожаров было передано на федеральный уровень. Как эта система будет работать?

– В свое время был издан приказ Рослесхоза, который ввел лесопожарное районирование. Территория России поделена на четыре зоны в зависимости от способов обнаружения и тушения лесных пожаров. Это зона наземного обнаружения и тушения, зона авиационного обнаружения и наземного тушения, зона авиационного обнаружения и тушения, и четвертая, как раз самые труднодоступные районы, – это зона исключительно космического мониторинга, то есть те территории, где даже авиационное патрулирование не осуществляется из-за того, что они находятся очень далеко.

Так называемые зоны контроля, которые существуют сегодня, – это какое-то промежуточное решение. Оно не очень жестко нормировало действия регионов, которые принимали решения о нетушении пожаров. Мы вернулись к этому вопросу после критических ситуаций в июле. Готовим предложение о том, чтобы никто не имел права выйти за зоны исключительного космического мониторинга, и только в этой зоне могут приниматься решения о нетушении пожаров исходя из труднодоступности или вообще недоступности не только для наземного, но и для авиационного тушения пожаров. При этом в этой зоне должны быть выделены участки, где неприменима возможность нетушения пожаров: это участки, переданные лесопользователям, вокруг населенных пунктов и которые должны обеспечивать отсутствие угрозы для населенных пунктов. Может быть, какие-то особо ценные экологические леса, в которых точно не должно быть пожаров. Предполагаем, что у нас, если сравнивать с зонами контроля, их площадь уменьшится примерно на 100 млн га.

– Когда будет принято решение о зонах контроля?

– Оно окончательно еще не принято, обсуждается. Но я думаю, что в ближайшее время Министерство природных ресурсов это решение формализует. При этом есть понимание, что такую работу нужно проводить планомерно, поскольку это потребует не только внесения изменений в правовые акты, но и создания новых авиаотделений, восстановления системы аэропортов, посадочных площадок, с тем чтобы в целом обеспечить доставку лесопожарных сил туда, где это необходимо и возможно.

О восстановлении лесов

– Как вы собираетесь развивать питомники для увеличения лесовосстановления? Какие у вас планы на этот год и на следующий?

– Во-первых, питомники есть во всех регионах, потому лесовосстановление проводится каждый год. В ряде регионов есть высокотехнологичные лесосеменные центры, причем часть из них создавалась за счет государства, а часть – бизнесом. Соответственно, задач несколько. Это модернизация действующих центров, что, может быть, не потребует больших затрат. Применение и внедрение современных технологий, строительство каких-то локальных теплиц, для того чтобы выращивать посадочный материал лучшего качества.

Мы административно увеличили с 2022 года применение посадочного материала с закрытой корневой системой. Те компании – лесозаготовительные, лесоперерабатывающие, – которые являются лесопользователями, этот сигнал увидели. Сейчас им предстоит подготовиться к тому, как они эту задачу будут выполнять. Применение посадочного материала с закрытой корневой системой подразумевает строительство лесосеменных центров, для того чтобы свои обязанности по договору аренды они в эти сроки смогли успешно выполнить.

– Осенью обычно сажают лес. Где и когда ожидаются посадки?

– На форуме министр озвучил проведение акции "Сохраним лес", участвовать в которой могут все граждане и компании. Этой осенью планируется высадить около 30 млн сеянцев и саженцев. О поддержке кампании сообщили уже более 70 регионов. Завершится акция в ноябре 2019 года в Астраханской области, где планируется высадить 45 тыс. сеянцев тамарикса. В основном планируется высадить хвойные породы деревьев – сосну, ель, лиственницу. В некоторых регионах также проведут посадки березы, яблони, рябины, сирени и других видов деревьев. Узнать о том, где и как принять участие в акции, можно по единому бесплатному номеру 8-800-100-94-00, на сайтах региональных лесных ведомств.https://futurerussia.gov.ru/nacionalnye-proekty/1029715

---