01.08.2019 Сейчас тушат только те леса, которые позволяют пожару создать угрозу населенным пунктам или объектам инфраструктуры.

Действующий Лесной кодекс делит все российские леса на несколько зон. Условно их можно разделить на два типа: охраняемые активно и пассивно. К первым относятся густонаселенные территории, различные природные парки, заповедники, а также леса, расположенные вокруг них (потому что пожары там угрожают людям и экономике) – эти области находятся под жестким мониторингом со стороны МЧС. Вторые называются «зонами контроля». Там пожары официально можно не тушить. Пожарные отслеживают очаги возгорания со спутника, затем собирается региональная комиссия по чрезвычайным ситуациям. Она должна оценить соразмерность ущерба от пожаров с количеством денег, которых потребует тушение.

К примеру, в начале июля такая комиссия при правительстве Красноярского края решила не тушить сразу 20 пожаров, объяснив это двумя факторами: тем, что пожары не угрожают населенным пунктам и объектам экономики, а также тем, что затраты на тушение (85 млн рублей) сильно превысят ущерб от сгоревших деревьев (1,2 млн). То есть если денег надо слишком много, то никакого тушения не будет.

К началу августа площадь пожаров в нескольких регионах Сибири и Дальнего Востока достигла 1,8 млн гектаров. И 1,7 млн из них было решено не тушить. В результате дым от пожаров достиг сразу нескольких крупных городов, а в Новосибирске, Алтайском крае и Кузбассе пришлось ввести режим «черного неба», то есть обязать промышленные предприятия снизить уровень выбросов в атмосферу.

Вскоре премьер-министру Дмитрию Медведеву пришлось говорить о пересмотре ныне существующих «зон контроля», которые не учитывают вреда от задымлений и ущерба для отдельно взятых поселков, расположенных там.

«Зоны контроля»

Официально они появились в России в 2015 году, после выхода соответствующего приказа Минприроды, но по факту в тех или иных формах «активные» и «пассивные» зоны существовали и ранее. К пассивно охраняемым всегда относили труднодоступные места, куда нет дорог, добраться по земле невозможно, а самолетом может быть нерентабельно – особенно если площадь пожаров уже разрослась и пришлось бы «гонять» слишком много бортов. Кроме того, при идеальном раскладе там не должно быть предприятий, многочисленных городков и поселков, а также лесозаготовок. В 2014 году был опубликован проект, в котором содержались конкретные критерии, по которым те или иные леса можно было бы отнести к «зонам контроля» или к другим категориям – например, есть ли там объекты сельского хозяйства, ведут ли там охоту, есть ли там тропы и как много.

В СССР была подобная практика, леса тоже делили на активно и пассивно охраняемые. Первые, причем их было около 70%, были «под колпаком» пожарных, ко вторым внимания было гораздо меньше. Космического мониторинга, конечно, никакого не было – как правило, мелкие пожары могли заметить пилоты местных авиалиний или санитарных самолетов, и они уже сообщали о ЧС в центр. Тушить пытались практически все и всеми возможными силами – в том числе с помощью военных, парашютистов, которых забрасывали в труднодоступные регионы, и даже с привлечением рабочих местных предприятий.

В 90-е годы власти пытались продолжить подобную практику. К 1999 году «неконтролируемых» лесов в России было всего 22%, однако на эту – тоже немаленькую – часть никто тогда не смотрел вообще ниоткуда: ни с местных авиалиний, число которых сократилось, ни тем более из космоса. Это, а также слабая инфраструктура на местах, и могло привести к едва ли не самым масштабным лесным пожарам в российской истории. В 2003 году в Сибири выгорело 20 млн гектаров леса, огромное количество углекислого газа попало в атмосферу.

В итоге смотреть за «слепыми зонами» в России стали только с 2005 года, когда Рослесхоз запустил информационную систему дистанционного мониторинга. Сейчас «зоны контроля» занимают 54% российских лесов. То есть теперь пожары там всегда видят, но не всегда тушат.https://m.vz.ru/question/2019/8/1/990369.html

---