29.05.2015 Гринпис: Сезон лёгкого тушения торфяных пожаров закончился

Сезон относительно легкого тушения торфяных пожаров (когда возникшие очаги тления торфа можно было тушить силами мобильных групп без привлечения тяжелой техники) в Средней полосе и на Северо-Западе закончился, сообщает Лесной форум Гринпис России. Большинство возможностей по гарантированному предотвращению ЧС было упущено, необходимые меры в основном не были приняты, и дальнейшее развитие ситуации зависит в основном от погоды. Если лето в лесной зоне Европейско-Уральской России будет преимущественно дождливым - возможно, все это обойдется без особых последствий; если же лето будет сухим и жарким, то избежать крупномасштабных чрезвычайных ситуаций с торфяными пожарами и задымлением вряд ли получится. Вероятность того, что летом или в начале осени жителям часть густонаселенных регионов Средней полосы и Северо-Запада накроет густой торфяной дым, в 2015 году очень велика.

Торф - это частично разложившиеся остатки болотных растений, естественным образом законсервированные в болотах благодаря избытку воды и нехватке кислорода в глубине торфяных залежей. Живые болота практически никогда не горят - они как гигантские губки удерживают воду даже в самые сухие периоды года; если же они горят, то только по поверхности - это напоминает обычный низовой пожар в лесу, не очень страшный с точки зрения задымления. Бывают исключения, но обычно в регионах с более континентальным климатом, не в Средней полосе и тем более не на Северо-Западе.

Настоящие торфяные пожары, затрагивающие не только растительность на поверхности, но и глубинные слои торфяных залежей, бывают на осушенных торфяниках и брошенных торфяных месторождениях. Торф обычно не горит открытым огнем, а тлеет - открытым огнем горят лишь сухая растительность на поверхности торфяника, упавшие деревья и иногда слаборазложившиеся остатки растений из верхних слоев торфяной залежи. Именно это тление представляет основную опасность для здоровья и жизни людей - при нем выделяется огромное количество дыма, в десятки и сотни раз больше, чем при лесных пожарах такой же площади, и этот дым обычно более токсичный, чем лесной. В зависимости от глубины осушения и, разумеется, от глубины самой торфяной залежи, в сухой год тление может проникать на глубину до полутора-двух метров, очень редко больше. Глубина подавляющего большинства крупных торфяников в Европейско-Уральской России не превышает 5-6 метров (больше торфа просто не успело нарасти за время, прошедшее с последнего оледенения).

Подавляющее большинство торфяных пожаров (оценочно, в последние пять лет - около 80%) возникает в результате весенних палов сухой травы. Связано это с тем, что все остальные источники огня на торфяниках (брошенные костры, окурки, тлеющие охотничьи пыжи, искры из неисправных глушителей разнообразной техники и т.д.) имеют точечный характер, даже летом далеко не всегда попадают на достаточно сухие участки торфа, и вызывают в худшем случае по одному очагу тления каждый. А палы сухой травы покрывают огромные площади, иногда в сотни и тысячи гектаров, и среди таких площадей даже весной находятся хорошо просохшие повышения - края старых прогаров, кочки, обочины дорог, отвалы осушительных каналов и т.д., где возникают очаги тления. Нередки случаи, когда от одного крупного травяного пала возникает сразу несколько десятков таких очагов. Если в ближайшие после пала травы дни не проходит дождь, тление уходит в торф на глубину в 15-20 см, становится неуязвимым для атмосферных осадков, и сохраняется до летней жары.

Летом такие очаги тления, возникшие от весенних палов сухой травы, становятся источниками крупных торфяных пожаров - чем суше торфяная залежь, тем быстрее распространяется тление внутри нее; а при засухах тление переходит в открытое горение подсохшей растительности на поверхности торфяника, и вторично распространяется на огромные площади (по этой схеме развивалось большинство катастрофических торфяных пожаров летом 2010 года). В дополнение к этому, часть торфяных пожаров возникает уже летом от других источников огня - костров, окурков и т.д. После засушливых лет и массовых торфяных пожаров часть очагов тления переживает зиму, и становится источником новых пожаров в следующем году.

Кто должен тушить эти очаги тления и в целом пожары на торфяниках - зависит от того, к какой категории земель относится торфяник или его часть. Какой-либо единой системы обеспечения пожарной безопасности на всех торфяниках в стране нет. Основных вариантов два: если торфяник находится на землях лесного фонда, и если торфяник находится на землях любых других категорий.

Если торфяник находится на землях лесного фонда, то за его тушение отвечают органы управления лесами субъектов Российской Федерации и подведомственные им специализированные организации. Как правило, в таких организациях есть достаточно квалифицированные люди для того, чтобы организовать грамотное тушение - но для тушения крупных торфяных пожаров у лесного хозяйства, разрушенного реформами последних лет, часто не хватает средств, людей и техники.

Если торфяник находится на землях иных категорий, то за его тушение, за исключением отдельных исключительных случаев, отвечают органы государственной власти субъектов Российской Федерации (это прямо определено статьей 18 федерального закона "О пожарной безопасности"). Однако на практике полномочия по организации тушения пожаров специальными соглашениями между органами государственной власти субъектов РФ и МЧС России, утверждаемыми распоряжениями Правительства РФ, передаются МЧС. То есть средства на тушение торфяных пожаров вне земель лесного фонда в любом случае должны выделяться из регионального бюджета, а вот организовывать тушение должны территориальные подразделения МЧС России. Вне земель лесного фонда ситуация с тушением торфяных пожаров в среднем хуже - пожарным часто не хватает не только средств, людей и техники, но и опыта работы с пожарами на природных территориях, и на них обычно более жестко давит начальство, чтобы отчетность была красивой, отмечает Лесной форум Гринпис России.

Крупномасштабные катастрофы, вызванные торфяными пожарами, с массовой гибелью людей и задымлением обширных территорий, случаются достаточно регулярно - за последние сто с небольшим лет в Средней полосе, например, в 1914, 1936, 1972 и 2010 годах; между ними были катастрофы несколько меньшего масштаба, охватывавшие лишь отдельные регионы. Как правило, после таких катастроф проводился серьезный анализ причин и принимались меры по их предотвращению в будущем - и этих мер обычно хватало на ближайшие несколько десятилетий, по крайней мере на период активной профессиональной деятельности непосредственных участников событий. Исключение составил 2010 год, после которого серьезного анализа катастрофы не проводилось вовсе, а меры принимались в спешке, без должной проработки, часто на основе ложной или непроверенной информации. В результате многое из того, что надо было сделать для предотвращения катастрофических торфяных пожаров в последующие годы, сделано не было, а то, что было сделано - не дает предполагавшегося эффекта.

Особенностью катастрофы 2010 года стало то, что причиной массового развития торфяных пожаров стали палы сухой травы (как весенние, так и летние - из-за экстремальной жары и засухи трава на осушенных торфяниках в июле уже вновь засохла). Поскольку палы сухой травы в официальной статистике не отражаются (приказ МЧС от 21 ноября 2008 г. № 714 "Об утверждении Порядка учета пожаров и их последствий" предписывает рассматривать их как загорания, не подлежащие официальному статистическому учету) - официально нигде не фиксируется и связь между горящей травой весной и торфяными пожарами летом. Более того - существовавшая (и не изжитая до сих пор) практика повсеместного массового сокрытия торфяных пожаров на ранних стадиях развития вообще не позволяет судить о причинах этих пожаров по официальным данным. В результате по итогам катастрофы 2010 года никаких мер по предотвращению массового выжигания сухой травы на торфяниках и в их окрестностях принято не было. В мае 2013 года по итогам специального лесного заседания президиума Госсовета Президентом РФ все-таки было дано поручение правительству (Пр-1037, п. 1.ж) об установлении порядка выжигания сухой травянистой растительности, исключающего возможность перехода огня на лесные насаждения, торфяники, объекты инфраструктуры и населенные пункты - но это поручение до сих пор остается невыполненным, хотя срок его исполнения истек более полутора лет назад.

Весной 2015 года жители средней полосы и Северо-Запада массово жгли сухую траву по всей этой обширной территории, и практически нигде властями не принималось никаких серьезных мер по борьбе с этим. Даже по данным дистанционного мониторинга большое количество травяных палов перешло на осушенные торфяники и брошенные торфяные месторождения - а эти данные, основывающиеся на космоснимках MODIS, позволяют обнаруживать лишь самые крупные и продолжительные травяные палы. Опыт работы противопожарной группы Гринпис весной 2015 года показал, что пройденные травяными палами участки торфяников практически никто и нигде не обследовал на предмет выявления возникших очагов тления торфа, и о возникших торфяных пожарах до приезда Гринпис в регионах не знали. Период, когда такие очаги можно было легко найти, уже закончился - сейчас на местах весенних палов отросла свежая трава, среди которой небольшие очаги тления видны намного хуже. Более того: весной эти очаги можно было легко потушить силами небольших мобильных групп, с использованием местной воды, которая весной всегда есть в каналах осушительной сети - а летом для их тушения в большинстве случаев потребуется большое количество людей и техники, а часто и привозная вода из удаленных водоисточников. Тушение торфяных пожаров летом обходится в сотни и тысячи раз дороже, чем весной, и не всегда приносит нужный эффект (например, потушить катастрофические торфяные пожары 2014 года, в связи с которыми вводился режим ЧС регионального характера в Тверской и Брянской областях, получилось лишь весной 2015 года - и то, возможно, не полностью).

Опыт работы противопожарной группы Гринпис весной 2015 года показал, что добиться принятия мер по тушению торфяных пожаров на ранних стадиях все еще во много раз труднее, чем найти эти пожары. В общей сложности группой было найдено за весну 2015 года 25 торфяных пожаров в в Тверской, Брянской, Московской, Ярославской, Ленинградской, Рязанской, Смоленской, Ивановской областях. В конечном итоге все выявленные пожары были потушены - в основном совместными усилиями противопожарной группы Гринпис и пожарной охраны. Однако, большинство пожаров так и не было отражено в официальной отчетности (даже несмотря на принимаемые меры по их тушению). Более того - в среднем на то, чтобы добиться признания пожара и принятия мер по его тушению, пришлось потратить в несколько раз больше времени, чем на его нахождение, а в ряде случаев (в Брянской, Ленинградской, Московской, Смоленской, Ярославской областях) добиться тушения удалось только после привлечения журналистов региональных или федеральных СМИ.

Весна 2015 года показала, что МЧС России и Государственная противопожарная служба в целом по-прежнему не нацелены на ликвидацию торфяных пожаров на самых ранних стадиях и на предотвращение вызываемых ими чрезвычайных ситуаций. Возможно, это связано с психологическим настроем руководства МЧС на героическую борьбу с крупномасштабными пожарами, за которые обычно дают новые звания, должности, награды, после которых можно рассчитывать на увеличение финансирования или улучшение материально-технического обеспечения. На такие мелочи, как тушение очагов тления торфа на ранних стадиях, МЧС не любит размениваться - а население страдающих от задымления регионов расплачивается за это своим здоровьем, а кто-то и жизнями, отмечает Лесной форум Гринпис России.

Наконец, об обводнении. В обводнение торфяников после 2010 года были вложены большие средства (оценочно - не менее 6 млрд рублей, это примерно столько, сколько государство тратит за целый год на борьбу со всеми лесными пожарами по всей стране). Многие руководители органов государственной власти полагают, что обводнение принципиально снизило уровень пожароопасности ранее осушенных торфяников, и надежно защитило хотя бы столичный регион от торфяного дыма. К сожалению, это не так, и уровень опасности понизился незначительно, а в некоторых случаях результаты обводнения (в том виде, в каком оно было проведено) могут принести даже обратный результат - увеличить опасность развития крупных торфяных пожаров. Связано это с двумя причинами.

Во-первых, в нашей стране нет системы контроля за задымлением территорий вне крупных городов и промышленных центров, источники задымления при катастрофических торфяных пожарах не отслеживались и не отслеживаются до сих пор (хотя технически это сделать вполне возможно). В результате у многих руководителей сложилось ошибочное представление о том, что в катастрофическом 2010 году дым в Москву пришел в основном из Подмосковья - поэтому и основные средства на обводнение были выделены именно Московской области, а в соседних регионах обводнительные работы были проведены на ничтожно малых площадях. В реальности же основная часть дыма в 2010 году пришла в Москву и в целом в столичный регион из более далеких областей - Рязанской, Владимирской, Нижегородской и других; и это вообще характерно для крупномасштабных катастроф с торфяными пожарами. Крупномасштабные обводнительные работы в Московской области могут частично обезопасить Московскую область от торфяных пожаров - но не могут обезопасить Москву и Подмосковье от дыма из более отдаленных регионов, а именно с ними связаны основные риски. Тем более они не могут спасти от задымления эти самые более отдаленные регионы.

Во-вторых, решения о том, где и как проводить обводнение в Подмосковье принималось в спешке, на уровне административных "междусобойчиков", без широкого профессионального обсуждения. Поэтому в большинстве случаев были приняты не очень продуманные решения, ориентирующиеся в основном не на восстановление саморегулирующихся болотных экосистем, а на реконструкцию осушительной сети с регулированием стока (что позволяло в короткий срок освоить колоссальные объемы бюджетных денег). Такой подход к обводнению требует постоянного внимания к "обводненным" объектам в будущем без ограничений по времени; кроме того, он делает торфяники гораздо более доступными за счет инфраструктуры, обеспечивающей обслуживание гидротехнических сооружений, и во многих случаях даже усиливает осушение самого поверхностного слоя торфа. К тому же, обводнено было не более половины когда-то осушенных подмосковных торфяников и брошенных торфяных месторождений.

Однако проведенное обводнение успокаивает - как чиновников, отвечающих за пожарную безопасность, так и местное население. К торфяным пожарам в Подмосковье уже относятся гораздо более беспечно, чем сразу после катастрофы 2010 года - уже был случай, когда выявленный торфяной пожар, о котором должным образом были проинформированы все ответственные службы, в течение почти двух недель никто не тушил (в Волоколамском районе).

К сожалению, пока есть очень большая вероятность развития ситуации с торфяными пожарами в европейской части страны как в катастрофическом 2010 году или даже по более опасному сценарию, прогнозирует Лесной форум Гринпис России. Связано это с несколькими факторами:

 - засухой 2014 года, охватившей многие регионы западной России, в том числе те, где много осушенных торфяников;

 - малоснежной зимой и ранней весной, особенно в самых западных регионах (особенно в Брянской и Смоленской областях, в несколько меньшей степени - в Псковской, Ленинградской, Новгородской, Тверской, Ярославской, Московской);

 - безумным количеством весенних палов сухой травы, особенно в перечисленных западных регионах, где весна была ранней и сухой, и отсутствием системной борьбы с этим бедствием;

 - самоуспокоением многих руководителей и граждан, практически уже забывших горький опыт катастрофических пожаров 2010 года и уже не обращающих такого внимания на пожарную безопасность, как еще три-четыре года назад;

 - гарантированной безнаказанностью руководящих работников МЧС и его территориальных органов в ситуациях с сокрытием информации о торфяных пожаров и отказом от их тушения, ведущей к росту безответственности;

 - ухудшением ситуации в лесном хозяйстве, связанным с сокращением федерального и особенно регионального финансирования, а также ростом отраслевого документооборота, практически не оставляющего руководителям и специалистам времени на практическую работу с лесом.

Уровень жизни и социального благополучия самой профессиональной части людей, отвечающих за пожарную безопасность на природных территориях - работников лесохозяйственных и лесопожарных организаций - существенно упал, во многих случаях ниже того предела, при котором сохраняется мотивация к полноценной работе. Как это может повлиять на ситуацию с пожарами - мы сейчас хорошо видим по Забайкальскому краю, который оказался совершенно не готовым к пожароопасному сезону. Примерно такая же ситуация может повториться в целом ряде опасных в отношении торфяных пожаров западных областей России: Смоленской, Тверской, Брянской и других.

Такие же изменения возможны и в системе МЧС, и в региональных противопожарных службах - там тоже неизбежны сокращения, и пока непонятно, до какой степени они могут затронуть людей, непосредственно работающих "на земле" (в том числе в пожарных частях в торфяных районах). Во многих пожарных частях уже катастрофически не хватает людей, а поскольку приоритетом в работе государственной противопожарной службы является защита поселений, а не природных территорий - торфяники вне земель лесного фонда могут остаться вообще беззащитными.

Все это обуславливает высокую вероятность развития катастрофических торфяных пожаров в Европейско-Уральской России летом или в начале осени 2015 года. Конечно, это лишь риск - многое зависит от того, каким будет лето. Если повезет, и лето будет преимущественно сырым и холодным (или хотя бы просто сырым) - катастрофических торфяных пожаров, способных привести к длительному задымлению многих регионов, не будет. А вот если повторится засуха, сравнимая по масштабам и продолжительности с засухой пятилетней давности - избежать крупномасштабной ЧС вряд ли получится.

В зону наибольшего риска катастрофических торфяных пожаров по природным условиям (с учетом дефицита влаги в осушенных торфяниках и количества затронувших их весной 2015 года палов сухой травы) пока попадают следующие области: Брянская, Смоленская, Тверская, Ленинградская, Псковская, Новгородская, Ярославская, Московская, Тюменская.

Несмотря на то что оптимальное время для принятия эффективных мер против торфяных пожаров уже упущено, некоторые меры еще можно предпринять.

Во-первых, организовать обследование силами государственной противопожарной службы, органов местного самоуправления, пользователей и собственников земельных участков всех осушенных торфяников и брошенных торфяных месторождений на предмет выявления следов весенних палов сухой травы и возникших в результате этих палов очагов тления торфа. Такое обследование необходимо провести, и приступить к тушению всех выявленных очагов, в течение нескольких недель - не позднее середины июня, поскольку позднее их тушение потребует привлечения таких больших сил, которых в ряде регионов может просто не оказаться. Известные Гринпис места, где палы сухой травы травы могли затронуть осушенные торфяники и брошенные торфяные месторождения, приведены в приложении (эта информация основывается на данных из общедоступных источников, которыми пользуются в том числе МЧС России, НЦУКС, Минприроды, Рослесхоз и другие органы государственной власти).

Во-вторых, обеспечить персональную ответственность руководителей главных управлений МЧС по субъектам РФ за достоверный учет действующих торфяных пожаров любого размера (поскольку любой очаг тления торфа весной может стать источником крупного торфяного пожара летом). Увольнять руководителей главных управлений МЧС, допустивших сокрытие данных о торфяных пожарах (в том числе ложно отчитавших торфяные пожары как потушенные в день обнаружения), а в случае возникновения от не ликвидированных очагов тления крупных торфяных пожаров - привлекать к ответственности по статье 237 УК РФ.

В-третьих, обеспечить своевременное информирование населения об угрозах, связанных с задымлением в результате торфяных пожаров, приемах и способах защиты, а также контроль за исполнением подразделениями МЧС, другими органами государственной власти и местного самоуправления своих обязанностей по информированию населения.

Стр. 2 из 5
По оперативной информации Лесопожарного центра на 10:00 29 мая, на территории Красноярского края зарегистрировано 5 лесных пожаров. Очаги возгораний действуют в Богучанском районе на площади 235 га. Угрозы населенным пунктам нет. К местам возгораний были оперативно доставлены специалисты Лесопожарного центра, два пожара на площади 200 га на данный момент локализованы. В тушении принимают участие около 100 человек, задействовано 6 единиц техники.

Ситуация с лесными пожарами в регионе находится под контролем.

В случае обнаружения возгораний сообщать по телефону прямой линии лесной охраны 8-800-100-94-00 или в региональную диспетчерскую службу Лесопожарного центра - 290-50-71.http://www.0-1.ru/main/admin/unews.asp

---