17.12.2012 С министром по чрезвычайным ситуациям Владимиром Пучковым мы встречались в его московском офисе на следующий день после того, как он сам попал в одну из них. Во время поездки в Новосибирск его самолет Як-42 совершил аварийную посадку из-за отключения двигателя. Авария не повлияла на программу визита. Обратно в Москву он вернулся на другом самолете — Ил-62 — в 4 утра. Несмотря на это, он выглядел бодрым и вместо запланированного часа беседовал с журналистами около двух — до тех пор, пока не иссякли вопросы. Новый тренд в работе МЧС — доверительная разъяснительная работа со всеми группами населения: волонтерами, общественными организациями, бизнес-сообществом. Ведь от сознательности каждого из нас, убеждал Пучков, зависит во многом и безопасность.

— Как вы оцениваете работу МЧС России на трассе М10? Как не допустить повторения транспортного коллапса на всех федеральных трассах России?

— МЧС России каждый год сталкивается с проблемами на федеральных трассах. Мы знаем все слабые места и М10, и М4, и многих других федеральных трасс. Сложились очень сложные зимние условия. Трассу М10 «Россия» накрыл снежный циклон и не отступал в течение трех суток. Понятно, что при такой погоде сразу возникает затруднение в движении транспорта. Образовались многокилометровые пробки на территории Ленинградской, Новгородской, Тверской и Московской областей. В снежный плен попало более 9000 автомобилей. В основном фуры. Для нормализации обстановки было приложено немало усилий. Была создана система антикризисного управления. Это позволило в кратчайшие сроки ликвидировать последствия чрезвычайной ситуации. Я своими глазами видел, что творилось на трассе. Поверьте, затор был действительно серьезный. Во время ликвидации многокилометровой пробки было развернуто 20 стационарных и семь мобильных пунктов обогрева и питания. Обеспечено питанием почти 5000 человек. Обеспечивали водителей и топливом. Было организовано 20 стационарных АЗС, а также шесть мобильных пунктов заправки. Оказана медицинская помощь — обратилось 17 человек. Была открыта горячая линия. Позвонили и обратились за помощью почти 500 человек. Работали также психологи МЧС, адресная помощь оказана в 368 случаях.

— Какие выводы можно сделать из этой чрезвычайной ситуации?

— Думаю, что сейчас необходимо обратить внимание на подготовку инфраструктуры для работы в сложный зимний период. Нет стоянок для большегрузного транспорта, нет мест для разъезда транспорта, попавшего в аварию. Данная ситуация показала низкую оперативность и эффективность дорожных служб. Отсутствовали эвакуационные группы, которые могли бы быстро и оперативно убрать тяжелый транспорт с дороги, из-за которого и образовалась пробка. Отсутствует какая-либо работа с водителями. Нет контроля выхода на трассу: никто не обращает внимания на прогноз погоды, и, более того, никто даже и не предполагает, что может встать в такую пробку. Еще один аспект — это информирование. Конечно, в такой многокилометровой пробке необходимо сообщать водителям о том, что происходит, какие меры принимаются. К сожалению, подобные ситуации на федеральных трассах не редкость. Давайте вспомним 2010 и 2011 гг.: многокилометровые пробки на трассах М4 «Дон» в Воронежской и Ростовской областях, М54 «Енисей» в Красноярском крае. Тогда в течение долгого времени пришлось выправлять ситуацию. И это понятно. Мир меняется, меняются вызовы. Сегодняшняя инфраструктура и непогода приводят к таким результатам. Водителям, отправителям грузов, водителям фур необходимо обращать особое внимание на прогноз погоды, осознавать риски. А нам, министерствам и ведомствам, необходимо продумать развитие инфраструктуры, информировать всех участников движения о возможных сложных участках на дороге. Требуется комплексный подход. А что касается трассы М10 «Россия», МЧС совместно с МВД, Минтрансом и другими заинтересованными ведомствами сейчас прорабатывают вопрос создания системы информационно-аналитического контроля за состоянием федеральной автомобильной дороги «Умная трасса». В ближайшее время организуем ее опытную эксплуатацию и в дальнейшем этот метод будем использовать по всей России.

«Холода, снегопады и дожди одновременно»


— Будут использоваться еще какие-то новые подходы в работе ведомства?

— Мы первые приходим на помощь, и сама жизнь ставит перед нами все новые и новые задачи. А мы разрабатываем новые подходы и реагируем на новые угрозы. Для нас координация ведомств, управление рисками — одна из приоритетных задач на сегодняшний день. Уже очень многое сделано, накоплен колоссальный опыт. У нас утверждены все основополагающие документы: основы госполитики в области гражданской обороны, защиты населения и территорий до 2020 г. Все программы и планы сверстаны, трехлетний бюджет утвержден. Приоритеты нашей работы понятны: обустраивается система реагирования, чтобы каждый гражданин, находящийся на территории России, получал своевременную помощь, обратившись по телефонам 01 или 112. Система реагирования на сегодня создана, она успешно работает как по небольшим происшествиям, так и по ликвидации крупномасштабных катастроф и чрезвычайных ситуаций. Сейчас формируем новую парадигму развития МЧС.

— А какие приоритеты?

— Приоритет — переход к системе прогнозирования, профилактики и управления рисками при эффективном реагировании на произошедшие чрезвычайные ситуации. А это значит, что нам необходимы новые механизмы. Это новые методы работы взаимодействия со всеми, кто так или иначе реализует комплекс задач, который касается подготовки и обучения населения, персонала, правильной оценки рисков, развития систем мониторинга, в том числе космического, снижения рисков аварий на потенциально опасных объектах, в зонах возможного затопления, профилактических мер при крупных снегопадах и ледяных дождях.

В разных регионах риски разные, страна у нас большая, регионы имеют совершенно разные физико-географические и экономические особенности, развитие дорожной сети и систем связи. Нам нужна слаженная работа всех уровней власти, ведомств и организаций. Но приоритетом нашей работы является сохранение жизни и здоровья человека.

— Как можно обеспечить дифференцированный подход к разным регионам?

— Активно работаем с субъектами Российской Федерации: силы МЧС в регионах переданы в оперативное подчинение властям субъектов точно так же, как и все силы и средства регионов переданы в оперативное подчинение МЧС России. Создана единая государственная система по реагированию на чрезвычайные ситуации, которая объединяет региональные и функциональные подсистемы и позволяет гибко и дифференцированно реагировать на чрезвычайные ситуации. Россия — огромная страна, регионы очень разные. Национальный центр в кризисных ситуациях борется одновременно с аномальными холодами, обильными снегопадами и дождями.

— Когда были лесные пожары в 2010 г., было много разговоров о том, что Лесной кодекс неправильно разграничил полномочия, что мешало эффективному взаимодействию ведомств и местных властей в борьбе с этим бедствием. Внесены ли нужные изменения в нормативную базу?

— Все необходимые изменения в нормативно-правовые документы, включая Лесной кодекс, внесены. Сегодня все полномочия и зоны ответственности федеральных структур и субъектов Федерации четко определены и разграничены. Выделены средства на закупку новой техники, подготовку парашютистов-десантников, собственники и арендаторы лесных угодий тоже работают по-новому, в том числе в области профилактики пожаров. Этот год показал, что результаты этой работы уже налицо. МЧС в рамках своей компетенции защищает от лесных пожаров населенные пункты и критически важные объекты.

— Что это за объекты?

— Например, Транссиб, который связывает всю страну.

— А в Подмосковье?

— Вы имеете в виду торфяники? Проводится большая работа по обводнению торфяников в Московской, Владимирской, Рязанской, Тверской областях и других регионах. В Центральной России на торфяниках построены очень многие дачные и коттеджные поселки, дороги. И мы контролируем все вопросы защиты этих населенных пунктов от пожаров.

«Работа волонтеров неоценима»


— Наверное, самая резонансная чрезвычайная ситуация этого года — наводнение в Крымске. Как вы оцениваете темпы восстановления там?

— Я проверил ход восстановительных работ, находящихся в пределах компетенции МЧС, и по предупреждению возможных новых катаклизмов. Работы ведутся по графику — это касается и расчистки речных русел, и систем контроля и мониторинга. Проведены проверки всех технических систем оповещения населения и применения оперативных служб. Но предстоит сделать еще очень много. МЧС создало группировку сил, начали подготовку к новому паводкоопасному сезону, поставлена задача еще раз провести учения на всех уровнях, чтобы обеспечить защиту населения.

— Что это за силы и чему конкретно обучают на этих тренировках?

— Только что открыл в Крымске мощный пожарно-спасательный центр, имеющий пожарное, водолазное оборудование и оборудование для работы на воде, подготовлены пожарные, спасатели, кинологи. МЧС усиливает спасательные подразделения во всех регионах, где возможны наводнения. Там, где местным жителям кажется, что этого недостаточно, заставляем к новому сезону местные власти выполнить необходимое.

— А что делается для того, чтобы население не пропускало предупреждения о возможных наводнениях?

— Эта проблема многоуровневая. Сначала органы власти должны адекватно оценить угрозу и решить, предупреждать население или нет. Затем они должны располагать средствами для оповещения — от рассылки sms и других современных способов вплоть до рынды. И самое сложное — у людей должна быть адекватная реакция на эти предупреждения.

— Можно ли сказать, что все три эти компонента сейчас отлажены?

— Сегодня выполнен первый этап этой большой и серьезной работы. В I квартале 2013 г. проведем второй этап, проверив еще раз все системы, работу органов власти всех уровней и тех, кто отвечает за гидротехнические сооружения.

— Кто, по вашему мнению, несет наибольшую ответственность за то, что произошло в Крымске, и надо ли ужесточать наказание за подобные провалы?

— Правоохранительные органы разбираются, но дело даже не в этом, все общество должно сделать вывод из этой страшной трагедии. Полностью защититься от таких катаклизмов человечество не способно, но МЧС может минимизировать ущерб.

— Раньше на гидротехнических сооружениях стояли системы, автоматически включавшие системы оповещения при опасном повышении уровня воды…

— Сейчас мы смонтировали системы, которые будут предупреждать нас о превышении опасного уровня воды…

— Поеду домой — проверю, как они работают…

— Конечно, проверьте; за тем, как они работают, нужен и контроль общественности.

— Как вы оцениваете работу волонтеров в Крымске?

— Люди, готовые ехать по зову сердца помогать людям в зоне чрезвычайной ситуации, заслуживают поддержки и помощи, мы им благодарны, это касается не только Крымска, но и других чрезвычайных ситуаций по всей стране. Для нас их работа неоценима, как неоценима и правильная реакция всех граждан на чрезвычайную ситуацию: если люди не смогут помочь себе в первые минуты, до того как смогут прибыть спасатели, то как мы сможем им помочь?

— Всегда ли эффективна помощь волонтеров, не провоцируют ли они панику?

— Те эксцессы, которые были в Крымске, не имеют никакого отношения к волонтерам.

«Бизнес должен работать с бизнесом»


— Сейчас обсуждается закон о волонтерстве. Кто-то предлагает их более жестко контролировать, другие говорят, что это оттолкнет людей от волонтерства. Какова ваша позиция?

— В законе о защите населения в зоне чрезвычайных ситуаций уже есть требования к общественным организациям. В зоне, где есть риски для жизни, деятельность всех людей должна быть регламентирована, и это уже сделано. Принятие закона о волонтерстве я поддерживаю, считаю, что его должны разработать общественные организации, он должен дать волонтерам социальные гарантии и создать условия для их работы в виде обязательств госструктур по помощи и поддержке. Общественный совет МЧС России активно изучает те проекты закона о волонтерстве, которые сейчас предлагаются.

— А как вы относитесь к работе волонтерских поисковых организаций?

— Подписали соглашения с такими организациями и уже проводим совместные учения: вопрос о поиске пропавших людей — и детей, и взрослых, в том числе заблудившихся в лесах, — стоит очень остро.

— Раньше для малого бизнеса пожарный инспектор был едва ли не самый опасный враг. Потом были приняты решения об ограничении числа проверок, и пошли разговоры, что теперь малые бизнесмены, оставшись без контроля, не соблюдают пожарную безопасность, что ведет к опасным последствиям при пожарах. Как вы считаете, сбалансированы ли сейчас интересы малого бизнеса и пожарной безопасности? Нужно ли увеличить число проверок или это несет излишние коррупционные риски?

— Проверок нужно столько, сколько необходимо для обеспечения пожарной безопасности, но со стороны надзорных органов МЧС проверок быть не должно. Для этого мы вводим новый порядок — внедряем аудит безопасности. Совместно с «Опорой России» мы приняли решение и в этом году сократили количество проверок малого и среднего бизнеса в 2 раза, а в следующем году сократим их число в 10 раз. Параллельно мы создаем условия, чтобы владельцы брали на себя ответственность за противопожарную безопасность.

— Но в том же клубе «Хромая лошадь» документы о противопожарной безопасности были в порядке…

— Ответственность за противопожарную безопасность должны нести владельцы. Ту же «Хромую лошадь» пожарный инспектор проверял, но там все равно случилась беда. Не должен ходить чиновник и проверять объекты малого и среднего бизнеса, это создает коррупционную нагрузку на бизнес. Нужны другие механизмы: аудит безопасности, оценка риска.

— А чем отличается аудит безопасности от проверки инспектором?

— Очень просто: когда предприниматель открывает дело, он нанимает персонал, арендует помещение, обращается к такому же бизнесмену с просьбой прислать специалиста, который укажет на недостатки. Приходит такой же бизнесмен и говорит: двери открываются неправильно, решетки на окнах первого этажа уберите, запасной выход расчистите и т. д. Бизнес должен работать с бизнесом.

— Соглашение с «Опорой» предусматривает развитие такого аудита?

— В том числе и это, еще я поставил задачу, чтобы ни один представитель малого и среднего бизнеса не наказывался без обсуждения ситуации с представителями этой организации.

«Будем сокращать чиновников и нанимать спасателей»


— В чем суть ваших соглашений с «Роснефтью» и другими крупными компаниями?

— Будем совместно оценивать риски и оптимизировать затраты при расчете сил для защиты людей от чрезвычайных ситуаций на тех территориях, где работают эти компании.

— А с какими компаниями еще вы заключаете соглашения?

— Называть компании не буду, но для нас нет разницы, государственные компании или частные, наша задача — защитить людей вне зависимости от того, кто собственник компаний, в которых они работают. Такие соглашения направлены на оптимизацию ресурсов и сокращение расходов, ведь многие компании располагают значительным количеством необходимых ресурсов и техники.

— А насколько удалось сократить расходы?

— На содержание органов управления и сил МЧС расходы снизились на треть за три года.

— Как вы боретесь с коррупцией?

— Выжигаем каленым железом, вот в этом кабинете есть пресс, которым мы давим коррупционеров. (Смеется.) В этом году количество уголовных дел коррупционной тематики в ведомстве снизилось вдвое. Аура нашего ведомства, цель которого — спасение людей, такова, что мы не можем терпеть подобных отщепенцев и, как только их выявляем, сразу избавляемся. Уничтожаем и предпосылки к подобным явлениям — это касается прозрачности процедур торгов, десятки миллионов людей могут ознакомиться с их условиями в интернете.

— Сейчас, когда министром обороны назначен Сергей Шойгу, многие в Минобороны пытаются угадать свое будущее, исходя из опыта МЧС. Понятно, что у ведомств разные задачи и Минобороны значительно больше, но и у вас есть воинские формирования. Применяется ли у вас аутсорсинг, в отношении которого в Минобороны возникли вопросы?

— Профессионал лучше и дешевле выполнит свои задачи, и это общемировая практика. Мы пользуемся услугами соответствующих служб, и мы передали на аутсорсинг питание в наших вузах — в результате улучшилось качество питания и освободили курсантов от нарядов. Внедряем аутсорсинг в сфере ремонта техники в удаленных регионах, например на Сахалине и в Магаданской области. Но есть то, что на аутсорсинг отдавать нельзя, — например, обеспечение в зонах чрезвычайных ситуаций.

— Планируете ли вы перейти к комплектованию воинских формирований только по контракту?

— Готовим такие планы на перспективу, но эти планы потребуют существенных изменений — контрактнику нужны жилье, социальная инфраструктура. Но в будущем сделаем это, спасением должны заниматься подготовленные профессионалы.

— Будут ли сокращаться воинские формирования и другие структуры МЧС — пожарные и спасатели?

— Никаких планов по сокращению ни аварийно-спасательных, ни воинских формирований, ни пожарных мы не имеем. Но мы будем сокращать количество чиновников в органах управления, чтобы за их счет увеличить количество спасателей. С 1 января количество спасателей в аварийно-спасательных формированиях увеличивается в 2 раза — и за счет сокращений чиновников. «Электронное правительство», аутсорсинг — все это делается в том числе для этого, а в конечном счете — для выполнения нашей главной задачи: быть готовыми оказать помощь людям в любой ситуации.

— Как вы оцениваете развитие вашей авиации и других подразделений, оснащенных сложной и беспилотной техникой?

— Уделяем этому постоянное внимание, сейчас наша авиация обладает возможностью санитарной эвакуации на всем протяжении автомобильной и железной дорог Москва — Петербург. В постоянной готовности находится 80 специализированных водолазных расчетов, в том числе способных работать на большой глубине и в агрессивной среде, на прошлой неделе я открыл центр водолазной подготовки в Туапсинском районе Краснодарского края, который является одним из лучших в мире по оснащению, в том числе управляемыми беспилотными подводными аппаратами. Мы активно закупаем беспилотные летательные аппараты, все — отечественного производства или производимые в России по лицензии.

— А зачем МЧС нужны водолазы, ведь спасать под водой, наверное, уже некого?

— МЧС обязано найти и передать родственникам тела затонувших людей. Да, спасти мы их уже не можем, но обнаружить тела для захоронения — это наш долг, и родственники погибших, несмотря на всю трагичность таких ситуаций, благодарят нас за это.

— Согласно программе технического перевооружения МЧС до 2015 г. планируется потратить более 40 млрд руб., из них более четверти пойдет на закупку противопожарных самолетов Бе-200. Оправдывает ли себя этот дорогостоящий самолет? Ведь в тех же США существует другая практика — для тушения лесных пожаров переоборудуют устаревшие самолеты с небольшим остаточным ресурсом, ведь это, наверное, дешевле?

— Да, всего по этой программе стоимостью 43 млрд руб. мы закупаем новую авиационную, пожарную и другую технику, системы управления и связи. Что касается авиации, то мы закупаем не только Бе-200, но и вертолеты Ка-32 и Ми-8. Это дорого, но очень эффективно: 1 руб., вложенный в авиацию, предотвращает ущерб во время чрезвычайных ситуаций на 100 руб. С учетом размеров нашей страны без авиации обойтись невозможно. Вся наша авиация многоцелевая, и Бе-200 — это многоцелевой самолет, который не стоит зимой без дела, когда нет лесных пожаров, он используется для спасательных операций на море, для переброски сил и средств в зоны чрезвычайных ситуаций, и мы довольны этим самолетом. Его уже закупило МЧС Азербайджана, и есть реальные перспективы его закупки спасательными службами западных стран.

«Нужно не только ругать начальство»


— Вы изучаете иностранный опыт?

— Изучаем опыт всех стран, у нас подписаны соглашения о сотрудничестве более чем с 60 странами, есть соглашения и с международными организациями, например ШОС [Шанхайская организация сотрудничества]. Во время саммита АТЭС проводили встречу руководителей спасательных служб этих стран, недавно мы подписали соглашение со швейцарской организацией ШАРС о сотрудничестве, подписали соглашение с УКГП ООН о создании по всей земле пунктов под эгидой МЧС по оказанию гуманитарной помощи в чрезвычайных ситуациях.

— Как вы оцениваете опыт США в борьбе с ликвидацией недавнего тайфуна? Есть ли там что-то новое для вас?

— Да, изучаем, кстати, доставили в США более 50 т гуманитарного груза. Думаю, МЧС России сейчас самое лучшее в мире — и по технологиям, и по квалификации людей, и по координации взаимодействия, но мы всегда следим за опытом других стран.

Что нам особенно понравилось в США — это реакция населения, оповещенного заранее, за 3-4 суток. Никто, в том числе в блогосфере, не ругал людей, которые профессионально занимались своей работой по спасению.

— Населению, наверное, никто не говорил: «Что, мне всех, что ли, обходить надо было», как это сделал один чиновник в Крымске…

— Дело даже не в этом. Общественная поддержка нужна не только волонтерам, но и профессиональным спасателям, и местным властям. Приведу пример — Нижняя Баканка, пострадавшая больше всего от паводка в Крымске. Сейчас там уже четвертый руководитель за последние шесть месяцев — очаровательная девушка, но хорошо ли это? Никто не хочет туда идти работать. Нужно не только ругать начальство, но и каждому гражданину спрашивать себя, что он сделал для безопасности себя, своих детей. Взять недавний взрыв в Томске — спасателей критикуют за то, что приехали не сразу. Но, даже не говоря о пробках, как проехать крупногабаритной спасательной технике к дому, когда все заставлено машинами и их приходится оттаскивать на руках? Нужна большая серьезная работа, чтобы люди по-другому относились к таким вопросам. Поверьте, понимание нашей работы очень важно для нас.

— Вы верите в глобальное потепление? Его многие обвиняют в том, что количество природных катастроф растет.

— На процессы, происходящие на планете, влияют все факторы: солнечно-земные связи, геологические, гидрографические процессы и, конечно, антропогенные. Многие проблемы — нехватка пресной воды, угроза возникновения глобальных эпидемий — несомненно, носят глобальный характер. Мы стараемся на основе междисциплинарных подходов анализировать происходящие изменения, мониторить ситуацию и принимать на этой основе адекватные решения.

— Но сваливать рост числа катастроф только на вызванное деятельностью человека глобальное потепление неоправданно?

— Да, так говорить нельзя, для анализа таких процессов нужен комплексный подход. Условия жизнедеятельности человека меняются — многие внешние факторы меняются независимо от человека, например излучение Солнца, но и человек, конечно, тоже влияет на среду своего обитания и должен бережно к ней относиться./vedomosti.ru/

---